Итоговое сочинение: Прав ли был древнегреческий философ Платон, когда утверждал: «Надежды — сны бодрствующих»
(424 слова) Древнегреческий философ Платон однажды сказал: «Надежды — сны бодрствующих». Что это значит? Я думаю, он имел в виду, что надежды — те же самые сны, только наяву. Их можно отнести к иллюзиям, которые затуманивают рассудок и создают в воображении картину, которой нет на самом деле. Я согласен с ним, ведь человек, который ждет от жизни большего, зачастую убеждает себя в этом, прибегая ко лжи. Эту закономерность описывали многие писатели.
Так, М. Горький в пьесе «На дне» изобразил несчастную женщину, опьяненную надеждой. Анна прожила ужасную жизнь: ее бил и унижал муж, мучала нищета, а потом подкосила страшная болезнь — туберкулез. На пороге смерти она была в отчаянии и боялась умирать. Но судьба свела ее со странником по имени Лука. Этот человек внушил героине мысль, что Бог вознаградит ее за страдания на том свете. Много ли надо бедной мученице, чтобы поверить? Она и рада была слышать о том, как в раю хорошо, как там сытно и тепло живется праведникам. Только вот другие обитатели ночлежки отлично понимали, что старик лишь утешает Анну тем, что еще остается в ее положении. Не мог же он внушать ей надежды на земное будущее, она бы еще больше опечалилась. Вот он и придумал веру в небесную справедливость, которая соответствовала случаю. В ответ на упреки во лжи Лука всегда объяснял ее благом, которое исцеляет душу, в отличие от жестокой правды. Он и сам понимал, что надежда — сон, дающий отдых душе, а не телу. Анна находила гармонию в этих рассказах и отрывалась от жуткой реальности.
В книге А. Грина «Алые паруса» мы видим аналогичный пример. Общество замечает, что Ассоль не в себе, ведь ее мечта о волшебном судне и отважном капитане абсурдна. Когда-то давно такое странное предначертание ей дал волшебник Эгль. Но его рассказ был, скорее, попыткой помочь одинокому ребенку, нуждающемуся в опоре. Отец Ассоль был изгоем в обществе, она тоже разделила его судьбу. Эгль, вероятно, решил поддержать малышку сказкой. Однако эта сказка стала навязчивой идеей взрослой девушки. Она ежедневно выбегала на пристань и ждала судна с алыми парусами. Из-за этого многие назвали ее «дурочкой» и не хотели сближаться. Поведение героини действительно выглядит странно: она как будто не жила, а грезила наяву. Мир в ее представлении был не реальным, а фантастическим. Случайное стечение обстоятельств оправдало ее надежды, но такая фанатичная вера в предание напоминает наваждение родом из подсознания.
Таким образом, надежда действительно имеет много общего со сном: она рождает в воображении картины, которых нет наяву. Иногда она противоречит рассудку, как и любое сновидение, нарушающее законы реальности. В большинстве случаев тот, кто верит в лучшее, добровольно обманывает себя, чтобы не пасть духом. Это ночной мираж при дневном свете.
