Цель художества есть идеал, а не нравоучение
(382 слова) Великий русский поэт А.С. Пушкин однажды сказал интересную фразу: «Цель художества есть идеал, а не нравоучение». Она означает, что искусство не должно сводиться к проповеди, его задача гораздо шире. Оно стремится к совершенству — гармонии содержания и формы, полифонии смыслов и значений. Шедевры, которые прошли проверку временем, заставляют нас согласиться с этим убеждением.
Рассмотрим в качестве примера роман Оскара Уайльда «Портрет Дориана Грея«. Даже сегодня многие люди считают его безнравственным. А в годы жизни автора критики и вовсе потребовали запретить книгу и своего добились. Писатель был арестован и осужден за аморальное произведение, которое противоречило, прямо скажем, ханжеским ценностям викторианской Англии. Однако роман пережил завистников и клеветников. Он разошелся на цитаты и афоризмы, вдохновил режиссеров и актеров со всего мира, стал одним из самых известных произведений британской литературы. Да, в нем нет нотаций и лежащих на поверхности духовных истин, зато есть яркая стилистика, безупречное владение языком, художественное своеобразие, интригующий сюжет. Автор не учит быть за все хорошее и против всего плохого, в его книге нет однозначной морали, деления на черное и белое. Но она совершенна в гармонии смысла и формы, прекрасна, хоть и «безнравственна» для ряда читателей.
Есть и пример, более близкий самому А.С. Пушкину. Знаменитый критик Фаддей Булгарин, который прославился злыми нападками на творчество Александра Пушкина, нередко упрекал свою «жертву» в безыдейности и аморальности работ. Например, о романе «Евгений Онегин» он писал следующее: «Ни одной мысли в этой водянистой VII главе, ни одного чувствования, ни одной картины, достойной воззрения! Совершенное падение«. Интересно, что рецензент считал поэта обязанным описывать события русско-турецкой войны (1828-1829), а не «пустяки» вроде трагедии лишнего человека. В своем отзыве Булгарин обвинял Пушкина в том, что он недостаточно патриотичен, а потому обошел значимую тему. Важно отметить, что писатель, по словам критика, должен был воспеть именно подвиг солдат, то есть Булгарин навязывал ему и трактовку событий. Он хотел видеть в искусстве лишь «добрым молодцам урок» и актуальную повестку. Время рассудило Булгарина и Пушкина: сегодня мы почти не говорим о первом и восхищаемся вторым. Значит, точка зрения Пушкина правильная, а Булгарин в своем стремлении выслужиться ошибся.
Из приведенных выше примеров следует вывод, что искусство гораздо шире вопроса о нравственности и безнравственности, оно выходит за рамки простых бинарных оппозиций. Творчество стремится к идеалу, гармонии формы и содержания, триумфу красоты над обыденностью. Это не дополнение к катехизису. Сказка может быть ложью, прекрасной ложью, и без намека.
