Краткое содержание романа «Антихрист. Пётр и Алексей» (Д. Мережковский)

Мережковский Дмитрий Сергеевич, один из ярчайших представителей русского символизма, в своём романе «Антихрист. Пётр и Алексей» обращается к трагическим событиям истории нашей страны, рассматривая их через призму вечной борьбы добра и зла, Христа и Антихриста. Мы, читатели, следим за конфликтом между Петром I, воплощающим собой западные реформы и рационализм, и его сыном, царевичем Алексеем, олицетворяющим традиционную русскую веру и народную стихию. Предлагаемое краткое содержание романа «Антихрист. Пётр и Алексей», которое подготовил Многомудрый Литрекон, позволит Вам проникнуть в сложный мир идей и образов, созданных писателем, и осмыслить его трактовку ключевых моментов петровской эпохи. Обязательно прочтите и оригинальный текст. Приятного просвещения!

Книга первая. «Петербургская Венера»/«Петербургская невеста»

В комнате царевича Алексея Петровича старик в оборванном подьяческом кафтане, Ларион Докукин, говорит, что Антихрист близок, а «щенята» его, то есть предтечи, уже заполонили мир; объясняет, что приехал из Москвы, где был взят по доносу фискала во взятках. Хоть он и брал «по любви и по совести», заплатить 215 рублей долга ему нечем, и он просит царевича о помощи. Алексей, встретив Докукина ранее в церкви, сомневается в его искренности, но видит в нем лишь угрюмого и упрямого человека, одержимого идеей. Докукин протягивает царевичу две засаленные тетрадки, которые тот начинает читать.

В тетрадях Лариона Докукина содержатся выписки о грядущем Антихристе, воззвание к «архипастырям» с просьбой о заступничестве и обличение Петра I, лишающего народ «самовластной и свободной жизни», изменяющего обычаи и веру и разоряющего страну. 

Далее следовала, видимо, главная мысль Докукина:

«Поведено человеку от Бога самовластну быть»

Докукин планирует прибить «молитву» у Троицы, чтобы государь «исправился». Алексей, опасаясь, что Докукин является плутом или доносчиком, напоминает ему о жестоком наказании за хулу на царя. Докукин отвечает, что готов пострадать за «слово Христово». Царевич Алексей, убедившись, что тот не плут, а либо помешанный, либо мученик, сжигает компрометирующие бумаги. Он обещает не доносить на старика, предупреждает о последствиях его «бунтовства» и, дав денег на дорогу, велит уехать из Петербурга и молиться за его здравие в Москве. Докукин, тронутый милостью царевича, падает ему в ноги, умоляя «порадеть за веру христианскую» и стать «надеждой Российской». Царевич Алексей, растроганный мольбой Докукина, обещает ему, что, став царем, облегчит жизнь народу. 

Проводив старика, Алексей погружается в раздумья. Описывается его внешний вид: болезненное лицо, узкое тело, сияющие глаза. Описывается также обстановка его комнаты: беспорядок, заржавевшие инструменты, книги, объедки, мухи. Он вспоминает вчерашнюю пьяную драку и чувствует отвращение. Ему предстоит ехать на маскарадное сборище, но ему лень одеваться и двигаться. Слышны голоса играющих детей и чириканье чижика. Маятник часов тикает однообразно.

Алексей вспоминает о своей жене, Софии Шарлотте, к которой относится несправедливо. Он осознает её одиночество и свою вину перед ней, особенно учитывая её беременность. Разглядывая изразцы печи с изображением различных персонажей, он вновь погружается в полудрему, нарушаемую назойливым жужжанием мух. Внезапно он вспоминает слова Докукина и ощущает жгучий стыд за свою жизнь, полную лени, лжи и страха перед отцом. Его охватывает желание все изменить, сбросить с себя этот груз и присоединиться к «таинственным мученикам». Он вскакивает, готовый действовать; отказывается от поездки на маскарад, но под взглядом камердинера Афанасьича все же соглашается. После утренних процедур он отправляется в Летний сад, где должен состояться праздник Венеры. 

«В тот день, 26 июня 1715 года, назначен был в Летнем саду праздник Венеры в честь древней статуи, которую только что привезли из Рима и должны были поставить в галерее над Невою»

Сад, созданный по образцу Версаля, хоть и уступает ему, полон геометрически правильных насаждений, фонтанов и статуй, изображающих богов и философов, напоминающих скорее французских кавалеров и дам, нежели древних небожителей.

Царевич Алексей прогуливается по Летнему саду с Михаилом Аврамовым. Аврамов, смущенный переходом от церковных книг к мифологии, жалуется на то, что поклонение языческим идолам – это служение бесам, которые, прикрываясь красотой, губят души христиан, вовлекая их в греховные маскарады. Царевич Алексей, слушая рассказы Аврамова о бесах, видит в мраморных статуях «белых чертей». Услышав приближающийся голос отца, он прячется в кустах. Аврамов рассказывает царевичу о своих видениях Бахуса и Венеры. Внезапно они вновь сталкиваются с Петром I, который, назвав сына «зоон» (по-голландски «сын»), благодарит его за отличный дуб, пожертвованный на строительство нового фрегата. Царевич Алексей испытывает мимолетную радость от похвалы отца, но осознает недолговечность этой милости. После разговора с Петром, Аврамов продолжает жаловаться, теперь на архимандрита Феодосия Яновского, обвиняя его в ереси, кощунстве и стремлении уничтожить православные традиции.

Царевич Алексей сомневается в возможности примирения с отцом и задается вопросом о своей любви к нему. Аврамов продолжает рассказывать о Феодосии Яновском, заменяющем икону Богородицы на Венеру. Внезапно царевич срывается и грубо отталкивает Аврамова, но затем, смягчившись, успокаивает его и признает бесполезность правды в текущих обстоятельствах. Вдали виднеются огни иллюминации, и в центральной беседке галереи над Невой готовится место для Венеры, пролежавшей в земле 2000 лет. Чтобы вывезти Венеру в Россию, Пётр вёл сложные переговоры с папой Климентом XI. Статую везли по морям и рекам, через города и болота. В Летнем саду собирается нарядная толпа. Царские гайдуки и гренадеры вносят длинный узкий черный ящик. Петр сам принимается откупоривать ящик. Пётр Толстой рассказывает о развалинах храма Венеры.

Пётр Андреевич Толстой рассказывает дамам о своей любви к итальянке Франческе. Петр I, полный нетерпения, сам открывает ящик с Венерой и достает статую. Он пресекает нескромную шутку одного из денщиков. Статую поднимают и устанавливают на подножии. Леблон называет Петра Марсом в объятиях Венеры. Статуя оказывается Афродитой Анадиоменой, Праматерью всего сущего.

Афродита, как и прежде, сохраняет свою красоту и невинность, улыбаясь новому миру. Толстой читает стихи о Купидоне. Петр запускает фейерверк: Купидон зажигает жертвенник с сердцами Петра и Екатерины, сливающимися в одно. Появляются картины с Нептуном и Петербургом. Ракеты и огни озаряют небо и Неву. Последняя картина изображает Петра в образе Прометея, создающего новую Россию, но она разрушается, и Всевидящее Око зловеще подмигивает. По Неве плывет огромное Чудовище с Нептуном и свитой на спине. Вокруг статуи Венеры собираются боги. Бахус, пьяный регент, кланяется Венере. Князь-папа Зотов, в шутовском наряде, подносит к Венере жженку и перцовку. Гости, в том числе дамы, пьют водку и целуют статую. Старая царица Прасковья Федоровна вынуждена участвовать в этом действии. Царевич Алексей также целует руку Венеры. Аврамова силой заставляют прикоснуться к статуе Венеры. Начинается пир. Бахус восседает на бочке, а Толстой читает стихи. Архимандрит Феодосии Яновский восхваляет Петра, говоря о том, что Россия преобразилась благодаря его деяниям. Он описывает перемены в архитектуре и укреплении, восхваляет Петербург, но царевичу кажется, что в его словах звучит насмешка. Петр рассказывает о «коловращении наук» и надеется на процветание России. Все провозглашают виват Петру Великому, Императору Всероссийскому. Начинаются танцы. Петр Андреич Толстой поёт княгине Черкасской.

В укромных уголках Летнего сада слышны шепоты любви. Денщики и камер-пажи судачат о любовных похождениях фрейлин и государыни. Они обсуждают слухи о мертвом младенце, найденном в царском огороде. В гроте сенаторы рассуждают о любви и браке, сетуя на распущенность нравов и блудливость современных женщин. 

В гроте государыня Екатерина слушает рассуждения о женщинах. В аллее девушка Настенька перечитывает любовное письмо от брата-гардемарина. Она грустит о разлуке. Все вокруг нее искусственное, кроме ее тоски и песни. В саду продолжаются любовные игры, и звучит музыка менуэта.

За царским столом Пётр обсуждает происхождение многобожия. Аврамов доказывает существование богов, приводя примеры из голландских курантов. Многие верят в русалок и леших, что заставляет задуматься о реальности богов. На фоне зловещей тишины и вспышек молний царевич смущенно рассматривает статую Венеры, вспоминая свою любовницу. Феодосии критикует христиан за идолопоклонство. Пётр рассказывает о ложных чудесах и суевериях, демонстрируя механизм «плачущей» иконы. Все молчат. Царевич, находясь в оцепенении, смотрит на происходящее и чувствует тоску. Внезапно сверкает молния и раздается оглушительный треск. После вспышки молнии наступает тьма и начинается буря. В галерее воцаряется хаос и паника. Люди кричат и бегут в смятении. Пётр ищет царицу. Пламя жертвенника озаряет лицо статуи Венеры. Кто-то наступает на икону, и она раскалывается пополам.

Книга вторая. «Антихрист»

«Древян гроб сосновен
Ради меня строен.
Буду в нем лежати,
Трубна гласа ждати»

То была песня раскольников – гробополагателей.

Встречая второе пришествие Христа, Иванушка-дурачок поет на плоту. Возле костра собираются раскольники: старец Корнилий, школяр Тихон, пушкарь Алексей, матрос Иван, подьячий Ларион, старица Виталия и другие «утаенные люди». Виталия говорит о тоске и наступлении «последнего времени». Корнилий предсказывает скорый конец света. На плоту на фоне надвигающейся грозы, раскольники обсуждают слухи о том, что Пётр – не настоящий царь, а еврей, подменивший истинного правителя. Виталия рассказывает историю о том, как царя «заменили». Она говорит о его поступках: неприятии благословения, отказе от почитания святынь, сожительстве с немцами, плясках с блудницами. Одни говорят, что царица Авдотья его не признает, другие верят, что царевич Алексей против него. Матрос Будлов критикует тяготы войны и разорение страны. Пушкарь Семисаженный, полный ненависти, мечтает убить Петра, а Алена Ефимова заступается за царя, хотя остальные его проклинают. Корнилий говорит, что Петра охраняют бесы.

Солдатик Петька Жизла рассказывает, что людей клеймят, чтобы они не умерли с голоду. Корнилий называет клеймо «печатью антихристовой». Киликея догадывается, что Петр и есть антихрист. Корнилий подтверждает это. Докукин пытается возразить, но Корнилий обличает Петра как антихриста, самовластного пастыря и похитителя власти церковной, называя его самозванцем, захватившим власть и выдающим себя за Бога. В это время раздается музыка и начинается фейерверк с изображением Петра, ваяющего Россию. Корнилий видит в этом знамение приближающегося конца света и поклонения зверю. На плоту, потрясённые фейерверком, видят в морском чудовище Зверя из Откровения. Страх охватывает раскольников. Киликея впадает в кликушество. Старец Корнилий изгоняет бесов. Фейерверк гаснет, но тоска и ужас не покидают их. Мелодия менуэта доносится из Летнего сада. 

На соседней барке приютилась крестьянка Алена Ефимова, жена иконоборца Еремеева. Алена Ефимова молится о царе Петре, прося Бога обратить его к вере предков. Однако ночные разговоры на плоту заронили в ее душу сомнения. 

Тихон Запольский, раздираемый внутренним конфликтом, чувствовал, что стоит на распутье. Тяжелые воспоминания давили на него: казнь отца-стрельца по приказу Петра, которую он, ещё ребенком, увидел своими глазами. Эта трагедия породила в нём страх и отвращение к царю. С детства Тихон слушал речи о Петре-Антихристе и грядущем конце света, звучавшие из уст старца Корнилия и переписчика старинных книг Талицкого. Он мечтал о спасении в далеких и сокровенных обителях, о Китеж-граде, где праведники укрыты от антихристова гнева. Кроме того, его преследовало таинственное чувство, предвещающее скорые и важные события.

Предчувствие конца света Тихон испытывал от различных мелочей: цвета неба на закате, запах табака, новые книги и вывески, остриженные бороды. Зимой появление кометы вызвало у него приступ падучей. В шестнадцать лет его насильно отправили в «школу математических и навигацких искусств» в Сухаревой башне, где занимался астрономией колдун Брюс. В школе учились как дети, так и взрослые, и все зубрили один и тот же букварь с розочными виршами; в школе, где царили хлысты и розги, Тихон плохо учился, пока на него не обратил внимания пастор Глюк, образованный, но пьющий кёнигсбергский немец, увлекавшийся астрономией и философией. Глюк открыл в Тихоне способности к математике и рассказывал ему о новых научных открытиях. Пахомыч считал немецкую науку безбожной. Глюк утверждал, что истинная философия полезна для веры, но сам сомневался в этом и повторял слова Ньютона:

 «О, физика, спаси меня от метафизики!»

Девятнадцатилетний Тихон, заканчивая школу, случайно прочитал письма Спинозы и испытал ужас от его идей, отрицающих божественное. Работая в библиотеке генерала Брюса, он нашёл книгу Леонардо да Винчи с портретом, напомнившим ему Симона Мага. Подслушав разговор Брюса и Глюка, он узнал, что Брюс считает Ньютона безумным из-за его комментариев к Апокалипсису, считая, что веру и науку нельзя совместить. Глюк увлекся рассказом о комете и предсказал гибель мира. Тихон, услышав их спор, вновь почувствовал страх конца света. Он уронил книгу Леонардо, и у него чуть не случился припадок. Брюс обвинил их разговор в том, что случилось с юношей.

После окончания школы Тихон должен был поступить на военную службу, но смерть Пахомыча и предложение Глюка ехать с ним за границу изменили его планы. Тихон, которому исполнилось 25 лет, приехал в Петербург и был поражен его призрачностью. Встреча с Петром на Троицкой площади пробудила в нем старый страх. Он сблизился со старцем Корнилием и проникся его идеями. Тихон должен был сделать выбор: остаться в миру или бежать в поисках спасения:

«на запад с пастором Глюком – в город Стекольный, или на Восток со старцем Корнилием – в невидимый Китеж-град»

Тихон, стоя на пороге выбора, чувствовал неизбежность конца. Он рассматривает книгу о втором пришествии с иллюстрациями, изображающими Петра как Антихриста. Тоска и страх охватывают его. Вдруг вспыхивает молния, и у Тихона случается припадок. Утром он приходит в себя и видит восходящее солнце, золотую статую Вакха и розовую статую Венеры, сливающиеся с туманом, словно богиня ожила в этом мире. Тихон решает бежать со старцем Корнилием. 

Иванушка поет свою унылую песню. Царица Марфа, вдова Феодора Алексеевича («сводного брата Петрова»), сошла с ума и живет в полной темноте, веря, что муж жив и вернётся, чтобы изгнать Антихриста. 

Царевич Алексей посещает дом царицы Марфы, где тайно встречается с тётей, царевной Марией, и получает письма от матери, Евдокии. Дом полон странными обитателями. Мария Алексеевна, ненавидящая Петра, передает Алексею письмо матери из Суздаля. В письме Евдокия жалуется на свою участь, призывает Алексея к страху Божьему и обещает молиться за его здоровье. Царевич получает подарки и выслушивает пророчества Марии о скорой гибели Петра и Петербурга. Мария убеждает его потерпеть и называет надеждой России. Алексей жалуется на тяжёлую жизнь, на пьянство, на отсутствие свободы и мечтает о монастыре. Он говорит, что готов отречься от престола; чувствует себя в безвыходном положении и желает смерти. Царевна Марья утешает Алексея молитвенными словами и призывает положиться на волю Божью. Они идут к царице Марфе. В тёмной комнате Марфы, заставленной старинными вещами и иконами, царит тяжёлая атмосфера. Сама царица, закутанная в меха, выглядит мертвенно, но глаза её живы. У её ног сидит монах и рассказывает что-то. Она встретила их ласково и позвала послушать странника. Старичок с детским лицом рассказывал о путешествиях, сравнивая Афон с Соловками. Афон – сад Богородицы, где всё прекрасно. Соловки – унылое место с чайками, соблазняющими монахов. Царица попросила всех выйти и осталась с царевичем. Она его любила и жалела, предчувствуя судьбу. Она гладила его, называя сироткой. Он поцеловал её руку. Она молилась, перебирая четки. Царица говорила о последних временах, о Сыне Погибели. Она мечтала увидеть своего друга, царя Феодора Алексеевича, в его славе.

Царица предчувствует беду. Ей снятся дурные сны. Она рассказала сон: к ней пришёл незнакомец, принявший облик Петра. Он пытался её ощупать, называл больной. Царица поняла, что это Антихрист, и прогнала его заклинанием. Царевич чувствовал, как бредом сумасшедшей заражает его. Царица сказала, что Антихрист – это Пётр.

«Он самый и есть. Петр-Антихрист… Антихрист!»

Книга третья. «Дневник царевича Алексея»

1 «Дневник фрейлины Арнгейм»

1 мая 1714

«Проклятая страна, проклятый народ!»

Фрейлина Арнгейм, возмущённая Россией, пишет о ненависти к немцам, называет русских дикарями, считающими себя выше других. Она осталась в России из-за дружбы с кронпринцессой Софией Шарлоттой. Дневник будет на немецком и французском, с русскими вставками. Фрейлина Арнгейм – немка с польскими корнями, выросла, слыша русскую речь, но язык не любит. Дневник ведётся для облегчения души, адресован любимому учителю Готфриду Лейбницу.

Она часто вспоминала своего наставника, и однажды получила письмо, где он просил её выяснить размер его жалования как тайного юстиц-рата, состоящего на русской службе. Само письмо обрадовало фрейлину; вспоминала их прогулки и разговоры, его слова о том, что они славяне, этому нужно радоваться, поскольку «этому племени принадлежит великая будущность». Где эта будущность? Вместо прекрасного Герренгаузена – «Московская Тартария». Драки, секретарь избит, царевич пьян. Живут в тесном домике, обустраивают жилье. Гидеонов, служащий царевны Натальи, выгнал их людей и захватил конюшню. Царевна ненавидит принцессу. Конюхи живут на улице. Царь обещает дома, но к тому времени большинство, вероятно, умрёт. 

В Европе не поверят нашей бедности. Царь занят, царевич пьян, принцесса несчастна. Водяная ассамблея на Неве. Штрафы, музыка и общая грусть. Город красив, но грустен, как во сне. Царь с семьей в голландских костюмах, приучает к морю. Царь мечтает о Петербурге как «другом Амстердаме», строит город по линейке, ломает отклонения. Пустынная «Невская першпектива» обсажена аккуратными липками. Улицы там воображаемые и почти без домов. Тина на мох.

«Воистину, этот противоестественный город, страшный»

На Троицкой площади, несмотря на грязь, туман и зябкий воздух, они, полные слез, готовились к маскараду. Вокруг витали призраки в масках, и в воздухе, казалось, чувствовался запах казни, словно все происходящее – лишь дурной сон.

Неожиданно кронпринц и Шарлотта примирились. Он клялся в любви, восхищаясь её добротой, преобразившись до неузнаваемости, что делало Шарлотту счастливой. Однако кронпринц, скрытный и непредсказуемый, был “не тем, чем казался”, увлекаясь чтением, беседами с монахами и простыми людьми.

Служители замечали его благоговейное отношение к священникам, а Лейбниц отмечал ум, отличный от отцовского. Берлинская академия сообщала о его интересе к наукам. В облике кронпринца и Шарлотты, словно жертв, читалась общая грусть. При этом фрейлина Арнгейм восхищалась красотой царя.

Вскоре поползли слухи о беременности Шарлотты. Царь, движимый недоверием, приставил к ней трех надзирательниц, словно опасаясь подмены ребенка.

12 июля: родилась дочь. О царевиче ни слуху.

Август: победа при Гангуте. Сентябрь: триумфальное возвращение царя, сменяющееся тоской. «Отец против сына». Кронпринцесса в слезах. Царевич инкогнито в Карлсбаде.

Октябрь: царь-кузнец в кузнице. «Его стихии – огонь и вода».

Жесток ли? Прост ли? «Притворная простота», «большой актер» – вопросы без ответов.

Вокруг царя – одни притворства. Не маска ли и его «простонародный» образ плотника? Не стал ли он в этой показной простоте ещё дальше от народа, чем прежние властители? Купец жалуется, что до царя не донести правду. А духовник, напротив, превозносит его умение лицемерить. Фрейлина Арнгейм не берётся судить. Просто описываю то, что вижу. Все видят лишь героя, но мало кто – настоящего человека. Не знаю, хорош он или плох, но кажется, что он – не совсем из нашего мира. Он истово религиозен, читает Апостол, сам сочиняет молитвы. Кажется, он верит в Бога, но скорее в бога войны или судьбы, а не в христианского. Есть ли ему дело до заповедей Христа? Набожность странным образом уживается с богохульством.

6 января 1715 года. В разговоре с гостями фрейлина Арнгейм обсуждает преобразования в России. Плейер считает, что в Московии всё делается из-под палки. Со смертью царя и наукам конец! Россия – страна подневольных людей, вечно начинающая и ничего не завершающая. Пётр силой насаждает знания, ведь просвещение требует свободы, а деспоту нужны рабы. Царь видит в науке лишь выгоду, Эзопа почитает за философа, а просвещение для него – как солнце для снега. Вебер добавляет, что Россия, возможно, переоценила Европу, взяв её за образец. 

«Заразительная чужая гниль разъедает древнее русское здоровье… так и умрём дураками!»

Левенвольд считает, что царь лишь делает вид, что учится у Европы, и предрекает скорый разрыв России с ней. Шиппер видит в русских победах предвестие конца света, полагая, что слабость России – гарантия благополучия Европы. Лейбниц опасался превращения Москвы во вторую Турцию, а Блюментрост надеется на опустошение России водкой и сифилисом. Плейер же уверен в неминуемом падении российского колосса на глиняных ногах. Фрейлина удивлена столь сильной ненавистью, подозревая, что за ней скрывается тайный страх.

«Говорят, царевич навлек на себя немилость, осмелившись рассказать отцу о страданиях народа»

Проникнувшись сочувствием к царевичу и кронпринцессе, фрейлина видит в них несчастных жертв, которых объединяет общее горе, но разъединяет разность характеров. Она сравнивает их с тяжелоранеными в одной постели. Кронпринцесса свыклась со страданием, а царевич, обремененный собственными печалями, испытывает мучительную жалость, не перерастающую в любовь. Ей страшно думать о будущем и хочется скорейшего разрешения этой ситуации.

«Пусть же этот дневник, если ему суждено дойти до потомства, обличит или оправдает его, но, во всяком случае, обнаружит истину»

«Дневник царевича Алексея»

«Благослоьиши венец лета благости Твоея, Господи!»

Царевич Алексей, находясь в Померании, узнал о проповеди митрополита Рязанского Стефана, осуждавшего указы о фискалах. Он пытался помирить митрополита с отцом, но после проповеди перестал с ним общаться, опасаясь гнева родителя. Во время учебы за границей царевич сильно боялся смерти без покаяния. Он просил духовника найти священника, готового тайно приехать к нему, изменив внешность, для исповеди. По возвращении в Санкт-Петербург отец спросил об учении. Алексей, боясь проверки, решил повредить себе руку, выстрелив в ладонь, но только опалил ее порохом. Отец спросил о причине, но услышал ложь.

«Устава Воинского глава VII, артикул 63:

 «Кто себя больным учинит или суставы свои преломает и к службе непотребными сочинит, оному надлежит ноздри распороть и потом его на каторгу сослать».»

Царевич Алексей считает несправедливым наказание сыновей за жалобы на отцов. Он критикует отца за предпочтение Петербурга Москве и за увлечение чужеземными обычаями, противопоставляя им русские традиции. Архиерей Новгородский предрекает царевичу беды в Петербурге и осуждает слепое подражание иностранцам. Царевич сетует на разорение народа непомерными налогами, на пиры богатых во время нищеты бедных. Он обвиняет бояр в сокрытии правды от царя, а Меншикова – в обмане.

Алексей видит упадок нравов, требует земский собор для новых законов. На празднике был пьян; размышляет о грехах и смерти. Встреча с духовником, вновь выпивали. Осуждает архимандрита Феодосия – «врага креста Господня» – за ересь, лютеранство, разрушение православия, гонения на верующих. Ждёт рождения ребенка. Боится люторства, критикует церковные реформы, иконопись «по-немецки». Сокрушается об искоренении монашества и превращении веры в «артикул», осуждает жестокость к нищим. Видит духовный голод, невежество священников, пьянство монахов, осквернение святынь. Вспоминает казнь иконоборца Фомки и унижение митрополита Сенатом. Отец гневается на Рязанского.

Алексей видит подчинение церкви царю, архиереи молчат. На пиру шут спорит с архиереями: «Божие больше царева». Феодосий советует отцу стать императором, царя чествуют как языческих богов. Царя восхваляют как восходящего на Олимп. Феодосий предлагает присягать царю как «Христу Господню». Алексей предостерегает от обожествления царя, предсказывает приход Антихриста. Он посещает старца Тимофея. Царевич, читая о пришествии Антихриста, испытывает ужас. Вспоминает сожженного Талицкого и других, разделяющих его взгляды. Он видит повсюду знамения надвигающейся катастрофы: люди в страхе сжигают себя, кругом беззаконие и обиды. Саранча с надписью «Гнев Божий». 

Дни пасмурны, солнце светит иначе. Он пьет от страха, чтобы забыться. На него напал страх смерти. Взывает к Богу и Богородице о спасении русской земли. Вспоминает слова Семеона юродивого о святости простых людей, о страданиях праведников, в которых обитает Христос, и об их будущей награде.

2 «Дневник фрейлины Арнгейм»

Фрейлина Арнгейм заканчивает дневник, вспоминая последние слова царевича, бросившего свой дневник в огонь. Скончалась царица Марфа Матвеевна. Похороны были величественными, но молчаливыми, без надгробных воплей. Фрейлина чувствует, что это похороны старой России. Царевич потрясен смертью, видит в ней дурное предзнаменование.

Фрейлина навсегда покидает Россию, прощается с царевичем. Он говорит, что хотел бы снова побывать в Европе. Прощаясь, он просит поклониться Европе и Лейбницу, надеясь на сотрудничество, а не на вражду. Он обнимает её с братской нежностью.

Уходя, фрейлина вспоминает пророческое зеркало, предсказавшее страдания царевичу и кронпринцессе. Она видит царевича на голубятне, словно в белых крыльях. Фрейлина испытывает смешанные чувства к России, сравнивая их с чувствами узника, выпущенного на свободу, но тоскующего по тюрьме.

Она завершает дневник благословением, называя Россию таинственной страной и народ:

«Я начала этот дневник проклятиями, но кончу благословениями. Скажу лишь то, что может быть, многие в Европе сказали бы, если бы лучше знали Россию: таинственная страна? Таинственный народ»

Книга четвёртая. «Наводнение»

Часть первая

Петра предупреждали о наводнениях, но он игнорировал предупреждения. В конце октября началась оттепель, вода в Неве поднялась. Царь издавал указы, но потом решил, что наводнения не будет, и перестал обращать внимание. Несмотря на знамения и уговоры, Пётр не отменил ассамблею 6 ноября у Апраксина, поскольку ассамблея – «вольное собрание», не для забавы, а для дела.

На ассамблее веселье: еда, танцы, Петр играет в шашки с Феодосом. Девьер робко докладывает о подъеме воды, но царь непреклонен, он верит барометру. Пётр грубо обрывает Девьера, запретив разговоры о наводнении. В разговоре с Феодосием всплывает тема таинственного звона колоколов, предвещающего беду. Феодосий винит во всем дьявола и переходит к критике монашества, намекая на Алексея. Царь прерывает неловкую сцену, приказав сыну оставаться на месте.

Феодосий, вдохновленный царем, предлагал меры по «исправлению» монашества. Алексей чувствовал приближение беды. В танцевальной комнате дамы скучали или танцевали как куклы. Монс говорил Настеньке непонятные комплименты. Проскуров пел французскую песню и читал стихи о Париже. Старые бояре ругали новые порядки, обреченные терпеть. Монс шептал Настеньке песню.

На ассамблее, несмотря на растущую угрозу наводнения, шли споры о вере и философии. Петр, раздраженный плохими новостями, ударил Девьера. Веселье продолжалось: танцы, на которые Петр силой затаскивал стариков. Процессия ворвалась в главный дом, где их встретила вода. Началась паника. Феодосия спас Петр, горбун погиб. Люди спасались на чердаке, слушая вопли бури и молитвы. Аврамов пророчествовал о гибели города. К рассвету Пётр на буере прибыл на помощь и стал помогать беднякам. Царевич чувствовал в отце нечеловеческую силу.

Вскоре Петр писал, что потоп был не страшен и «утешно смотреть» на людей на крышах, подписывая письмо «Из Парадиза».

Часть вторая

Пётр болен после происшествия с наводнением, его жизнь в опасности. Алексей мечется между бегством и надеждой на престол. Кикин подстрекает к побегу, Афанасьич предостерегает. Появляется Феодосий, предрекает гибель России и предлагает Алексею власть. Он клянется в верности и целует ему руку. В ужасе Алексей остается один.

Слова Кикина о притворстве отца Алексею кажутся правдой, у него рушатся надежды.  В отчаянии царевич признается себе: он желал смерти отцу. Разочаровавшись в духовнике Якове из-за его корысти и лицемерия, Алексей грубо оскорбил его. После ссоры, протопоп, связанный с врагами Петра, прибыл в Петербург.

Мучимый тяжелым сном о Милославском, Алексей получил приказ явиться к отцу. Пётр долго упрекал сына в нежелании править и отсутствии интереса к государственным делам. В этот момент Алексей осознал смертельную болезнь отца и ощутил мимолетное сострадание. Несмотря на мольбы сына, Петр оттолкнул его, обвинив в тунеядстве. В ответ Алексей отрекся от престола, вызвав гнев отца. Пётр, угрожая отлучением, предложил сыну либо исправиться, либо постричься в монахи. Алексей лицемерно согласился на постриг, торжествуя в душе. Катерина успокоила разгневанного Петра и выпроводила Алексея.

Вернувшись домой, царевич ощутил в душе страшную пустоту, словно любовь к отцу была вырвана из него.

Книга пятая. «Мерзость запустения»

В 1701 году, когда царь строил корабли в Воронеже, Москву охватил страшный пожар, уничтоживший Кремль и его святыни. Об этом царевичу Алексею поведал о. Иван, ключарь Благовещенского собора. После отъезда Петра за границу, Алексей, оставшись в Петербурге, жил, не принимая никаких решений. Осенью он приехал в Москву и посетил разрушенный Кремль со своим другом, ключарем о. Иваном. Среди развалин они увидели разрушенную домовую церковь, где молился царь Грозный. Священник жаловался на разруху, но был проигнорирован. В Грановитой палате старые росписи забелили, чтобы проводить новые комедии и свадьбы шутов. В кладовой ключарь показал царевичу жалкие останки механических львов, когда-то грозных символов царской власти. Их овечьи морды теперь выражали лишь глупость.

Разрушенный пожаром Кремль наполнился зловонием и грязью новых коллегий. Пророчество о гибели Москвы преследовало царевича, и он искал утешения у стен Благовещения. В полузабытьи его посещали воспоминания. Он видел себя шестилетним мальчиком на триумфальном шествии, когда отец, молодой и любящий, пронес его на руках перед ликующей толпой. В теремных покоях он был окружен заботой и теплом, слушая сказки и рассказы о чудесах. Лишь в Красном Верхнем саду он мечтал о свободе.

Однажды, вырвавшись из-под опеки, Алеша радовался дождю, но внезапная молния напомнила ему о страхе. Затем явился отец, но тут же исчез, оставив мальчика вновь в одиночестве. После ссылки матери Алешу перевезли в Преображенское, где он видел ужасные картины пыток и языческие празднества, лицемерие и разврат.

Для обучения царевича Алексея был составлен “Наказ”, включавший изучение языков, наук, военного дела и политики. Учителем стал немец Нейбауер, обучавший этикету, в то время как русский дядька внушал суеверия. Немец презирал Россию, а русские над ним смеялись. Алеше казалось, что они оба одинаково грубы. Ему снились кошмары, а на войне он видел лишь кровь и грязь. Царевич мечтал о ласке отца, но в ответ слышал лишь суровые упреки и угрозы. Отец словно впервые увидел в нем жалкого, непохожего на него сына. Попытка выразить почтение закончилась отвращением Петра. После этого последовал обморок, грезы о прошлом и непосильные обязанности, возложенные на семнадцатилетнего царевича.

Изнурительные занятия и постоянное давление отца подорвали здоровье царевича. Краткий период отцовской ласки сменился прежним отчуждением, работой и унижением. Отчаявшись, Алексей задумал бегство. Получив письмо с ультиматумом, царевич, вместо поездки к отцу, бежал из Петербурга, заручившись поддержкой приближенных. Меншиков дал странный совет взять с собой Афросинью, а Долгорукий открыто предложил, как скрыться.

Покинув Россию, Алексей встретил Кикина, который убедил его искать убежища у цесаря, предупреждая о смертельной опасности, исходящей от отца. Преследуемый страхом и шпионами, царевич бежал дальше, в Бреславль, ища спасения в бессонном бегстве. Наконец, очнувшись утром, он ощутил радость свободы, но весть о его побеге уже достигла отца. Петр, вначале не поверивший, приказал искать сына, подозревая, что его укрывает цесарь.

Пётр просил цесаря выдать сына для отеческого исправления, надеясь на его дружбу. В то же время, он намекнул на поиск изменника «вооружённой рукой». Новости о сыне оскорбляли Петра, за сочувствием Европы он видел злорадство. Распространялись слухи о том, что Пётр заставил сына отречься от престола и планировал его убийство под видом обучения военному делу. Европейские правители обсуждали возможность защиты «невинно гонимого» царевича, указывая на «явное и непрерывное тиранство» отца. Сын становился судьёй отца, превращаясь в опасное оружие в руках врагов.

Пётр испытывал не только ярость, но и страх: сын стал для него угрозой.

«»Убить, убить его мало!» – думал царь в ярости»

Книга шестая. «Царевич в бегах»

Наслаждаясь лунными ночами в Неаполитанском заливе с Афросиньей, царевич Алексей все же не мог избавиться от тоски по родине. Под покровительством цесаря, в замке Эренберг, он узнал, что его местонахождение раскрыто царскими шпионами. Он переехал в крепость Сант-Эльмо, где в обществе Афросиньи и корабельного ученика Езопки, проводил дни за чтением и беседами.

Езопка, рассказывая о своих путешествиях по Италии, восхищался Венецией и Римом, но также критиковал отсутствие свободы в России. В его рассказах царевич находил отражение своих собственных мыслей о будущем соединении России с европейской вольностью.

Однако Евфросинья оставалась верна царю-батюшке, а царевич, тем временем, писал письма с жалобами на притеснения, пытаясь донести свои мысли до цесаря, но так и не смог облечь их в слова. Взволнованный предчувствиями и страхами, царевич Алексей прибыл во дворец, где в мрачной зале ожидания его встретили посланники отца. Прочитав письмо, в котором Пётр обличал его измену и предлагал прощение, Алексей впал в панику, увидев в одном из посланников убийцу. 

Толстой, мягко и убедительно, сумел успокоить царевича и пробудить в нем надежду на прощение и возвращение в Россию. И его замысел увенчался успехом. Умело играя на чувствах и страхах царевича, а также используя влияние Евфросиньи, ему удалось убедить Алексея вернуться в Россию, несмотря на его прежнее сопротивление и подозрения. Толстой, предвкушая награду, торжествовал; был благодарен святому Николаю и богине Венере за помощь в достижении цели и вспоминал о своем умении обманывать даже мудрых людей.

Запечатывая письма, Толстой напевал любимую песенку, а тень его лысой головы плясала на стене. В письме царевич просил прощения у отца и выражал готовность беспрекословно вернуться в Петербург.

«<…> И надеяся на милостивое обещание ваше, полагаю себя в волю вашу и с присланными от тебя, государя, поеду из Неаполя на сих днях к тебе, государю, в Санкт-Питербурх.

 Всенижайший и непотребный раб и недостойный назватися сыном Алексей»

Книга седьмая. «Пётр великий»

Ноябрьским утром, занятый государственными делами и токарной работой, Петр диктовал указы об учреждении коллегий, мечтая о превращении России в четко работающий механизм. Однако, сталкивался с трудностями в реализации этих планов.

Охваченный тревогой и подозрениями, Петр, несмотря на усталость, пытался найти утешение в работе и воспоминаниях о прошлом. В токарной мастерской, ранним ноябрьским утром, царь Петр, несмотря на недавнее облегчение болезни, работал над созданием произведений искусства. Затем, переключившись на государственные дела, он издавал указы о коллегиях и других реформах, стремясь превратить Россию в передовое государство. Он занимался вопросами от сбора лоскутков до выработки юфти, планировал расширение границ и торговых путей, разрабатывал указы о навозе и гробах, о военных делах и нравственном воспитании, создавал молитву для солдат, размышлял о тайнах природы и спорил с атеистами.

Мысль о сыне, предавшем его, и сомнения в верности жены не давали ему покоя. Он вспомнил их долгую жизнь вместе, где она была верной женой и соратницей. Вспомнил их шутливую ревность, взаимные подарки и обоюдную нежность. Он чувствовал себя одиноким и беззащитным, словно мир вокруг рушился.

Возвращаясь в Летний дворец, Пётр с трудом подавил тоску. За обедом, в присутствии гостей, включая Монса и Гамильтон, царь и царица обменивались репликами о снах, кораблях и детях. Пётр наблюдал за Катериной и Монсом, но она старалась вести себя непринужденно, демонстрируя обычную ласковость. Катерина говорила о кораблях, как о детях, и о детях. Ее разговорчивость выдавала тревогу.

Предаваясь воспоминаниям, Пётр убеждал себя в том, что Бог всегда был с ним, вдохновляя его на великие дела. Он размышлял о значении науки для России и о своем долге просветить страну. Но грядущее страшило: предательство сына и погрязшая в пороках знать грозили перечеркнуть все достижения. Бессилие перед разъедающей страну коррупцией вызывало отчаяние, за которым следовала лишь еще более ожесточенная борьба. И хотя гнев и подозрения терзали сердце царя, преданность и мудрость Катерины дарили ему кратковременное забвение. Даже после бурных ссор, Петр, одержимый долгом, не мог позволить себе передышку, продолжая свой путь вопреки всему.

Пока Петр спал, Катерина, проявив хладнокровие и ловкость, выкрала из его кармана письмо-донос, а затем, вновь убаюкав мужа, вернула ему бодрость. Несмотря на недавнюю вспышку гнева, Петр отправился на похороны царского карлика, проигнорировав уговоры Катерины отдохнуть.

Петр издал указ о сборе «монстров» за плату, отвергая суеверия и признавая их естественное происхождение. Он демонстрировал терпимость к аномалиям. Царь устроил пышные похороны любимому карлику, превратив траурную процессию в гротескный маскарад.

Пытаясь осмыслить происходящее, Петр, словно между светом и тенью, метался от прогрессивных идей к мрачным предчувствиям. Он отменил суеверия, но оказался во власти мрачных знамений. Он радовался возвращению сына, но ужасался дилемме выбора между личной клятвой и благом государства. Одинокий перед лицом судьбы, царь искал ответа в молитве, и вместо привычного образа грозного Бога ему явился лик страдающего Сына, напоминая о высшей жертве ради спасения мира. В отчаянии, Петр молил о прощении, готовый отдать собственную жизнь, лишь бы отвести беду от России.

Книга восьмая. «Оборотень»

Февральское солнце заливало приемную Преображенского дворца, и царевича Алексея охватил страх перед предстоящей встречей с отцом. Он зубрил покаянную речь, но, увидев Петра, забыл все слова, лишь умоляя о прощении. Отец же, обнимая и целуя сына, изливал свою радость. Толстой, свидетель этой сцены, предчувствовал трагический исход. Наедине же, за столом, они пили и ели. Пётр расспрашивал сына о его жизни вдали от дома, шутил о женитьбе, и под влиянием вина Алексей, опьяненный отцовской лаской, решился на признание. Пётр обещал помиловать тех, кого назовет сын, но предупредил о суровом наказании за утаивание правды. Алексей рассказал обо всем, стараясь оправдать своих друзей, но Пётр остался холоден. Царевич признался в легкомыслии и нелояльности, но отрицал измену. Он поведал о желании смерти отца во время болезни, но отрицал влияние других лиц. Выслушав сына, Пётр вновь обнял Алексея, а затем, выйдя, оставил его на попечение нового духовника, Варлаама.

В назначенный день, в присутствии высших сановников, прозвучал манифест об отречении царевича. Алексей предстал перед отцом и высшими чинами, ожидая приговора. После покаянной речи, он услышал обвинения. Пётр выразил скорбь и гнев, объявив о невозможности оставить престол такому наследнику. Затем, пригрозив казнью за укрывательство, он отрёк Алексея от престола. Последовала сцена в укромном месте. Алексей солгал, укрыв сведения, в гневе Петр обрушил на сына ругань. Потрясенный, Алексей умолял о пощаде, но был оттолкнут и избит. Придя в себя, царевич в бреду обвинил отца. Несмотря на состояние, он был вынужден подписать отречение. В то время, как народ слушал манифест, Алексей получил «вопросные пункты» и приказ ответить письменно. Он узнал о доносах священников. Поняв, что Варлаам предал тайну исповеди, и вспомнив пророчества, Алексей сомневался. Он ощущал, что истина скрыта, и что отец – оборотень. В застенках начались жестокие допросы.

Следующий день. После отречения курьеры доставили приказы о прибытии в Москву обвиненных Алексеем. Начались аресты, в том числе Кикина, обвинившего Долгорукова. Бывшая царица Евдокия признала греховную жизнь. Кикин, несмотря на пытки, молчал. Обвинены были Досифей, Авраам Лопухин, все признались в желании смерти царю. Донос дошёл до царевны Марьи. Розыск продолжался, но Пётр не находил умысла. Пытки, допросы и очные ставки сводили с ума. Царевич погружался в пьянство и кошмары. Его преследовали видения: отец пытает мать, он убивает отца, видит себя в лапах зверя.

В день Воскресения Православия Алексей наблюдал за Феофаном Прокоповичем, ставшим для него новым символом эпохи. Феофан, несмотря на сан, был человеком мирским и произнес проповедь о неограниченной власти царя. Завершив проповедь, Феофан провозгласил здравицу в честь Петра Петровича. Из толпы раздался призыв о спасении Алексея, что вызвало смятение. К Петру привели Докукина, отказавшегося присягать и обличившего власть. Он призывал к милосердию. Пётр приказал арестовать Докукина. Царевич ощутил внутреннее преображение. Последовали приговоры. Казнили Глебова, Кикина и Досифея. Казнили и увечили других. Царевич был вынужден присутствовать. Докукина казнили последним. Его предсмертные слова стали проклятием.

Накануне отъезда Петра, состоялось «нощеденствие», где был облачен новый князь-папа. В кощунственной церемонии он был облачен в пародийные ризы. За столом Феофан произнес речь о раскольниках. Федоска настаивал на жестких мерах, но Феофан призвал к проповедям. Пётр поддержал мягкую тактику, но одобрил репрессии. Феофан обличил врагов царя. На «нощеденствии» Пётр испытывал скуку. Глядя на пьяного сына, он почувствовал жалость. Алексей в бреду пел песню. Поцеловав сына, Пётр ушел.

Книга девятая. «Красная смерть»

В ветлужских лесах, в скиту Долгие Мхи, укрывались раскольники. Тихон, ученик старца Корнилия, однажды ночью у костра услышал от Софьи проповедь о самосожжении, как пути к спасению. Тихон сомневался, а Софья говорила о безысходности. Вспомнил Тихон и видение, где увидел Софью. Охваченный страхом и влечением, он согласился с ней сгореть. Пришли странники, в том числе Виталия, и начались рассказы о гонениях. Виталия поддерживала идею самосожжения. В скиту провозгласили, что обитель не тронута, но вскоре, как и в Петербурге, заговорили об Антихристе, а старец предсказал его пришествие. В келье шел спор о вере. Иерофей уклонялся от ответа. Пров грозил, Мисаил пытался помирить, но Иерофей его отверг. Внутри началась схватка. Тихон ощущал, что происходит что-то дикое. Крики из-за дверей говорили о скором прибытии команды. Улия запричитала, в ставню просунулась голова Мины. Корнилий проповедовал самосожжение, толпа кричала о готовности сгореть. Мужики говорили о смерти. Идея самосожжения их вдохновляла. Говорили о видениях и мучениях. Кирюха предлагал драку, но никто не принял вызов. Корнилий разделил толпу. Тихон убежал. Он встретил Софью. Тихон отрекся от самосожжения, Софья его поцеловала, и он согласился.

Тихону казалось, что все вокруг горит огнём красной смерти, но страха уже не было. Самосожженцы готовились к смерти, веселились, пели, а Тихон читал Откровение. Он видел видения, пели тропарь. Софья держала его за руку. Ждали команду. Девочка Акулька испугалась и закричала, но старец ее успокоил. В темноте начались шепоты, Тихон поддался искушению. Утром наступила тоска. Тихон думал о прошлом. Пришла команда. Капитан Пырский не хотел сжигать людей. Старец отказался сдаваться. Капитан пытался уговорить, но все было напрасно. Солдаты начали ломать стены. Старец проклинал гонителей. В часовне все было готово. Начался пожар. Тихон запомнил все. Старец бросил младенца в огонь. Люди бросались в пламя, надеясь на спасение. Огонь бушевал, люди пытались выбраться. Тихон и Софья остались вместе, ожидая смерти. Солдаты отступили. Тихон пришел в себя. Его спасли. Старец сказал, что Софья в раю, и призвал Тихона к новой жизни. Тихон убежал, поняв, что нужно искать истинную церковь.

Книга десятая. «Сын и отец»

Алексей разочаровался в церкви и оказался под стражей в Петербурге. На Пасху, во время службы, он плакал, но его охватывали противоречивые чувства. После службы Пётр поцеловался с Алексеем, но узнав о скором приезде Ефросиньи, Алексей попросил разрешения жениться. Екатерина посоветовала бежать. Петр разгневался, увидев детей. 

На праздновании Пасхи и открытия Невы Пётр говорил о духовных делах, Феофан Прокопович объяснял пользу Синода. Стефан Яворский молчал, и Пётр опасался бунта; Стефан попросил отставку, а Пётр предавался веселью. Царевич сравнил эти два лица. Город был пьян, в Сенате был хаос. Алексей был разочарован и видел запустение. Пётр любил Петергоф и его фонтаны. 

Начались допросы. Алексей говорил о пьянстве, отрицал вину, а затем признался, что писал неволей. Привели Евфросинью, она свидетельствовала против Алексея, и тот во всем признался. Алексей прощался с Евфросиньей. Алексей был в ужасе, узнав о смерти младенца. Обвинил отца, затем начался допрос. Царевич отказался говорить. Пётр набросился на сына.

14 мая Петр обещал прощение Алексею за раскаяние и назначил суд. Он обратился к архиереям за советом, но получил уклончивый ответ, хотя они и привели цитаты из Писания. Царевич высмеивал духовенство.

17 июня начался суд над Алексеем. В суде участвовали представители разных званий, а Пётр был главным обвинителем и призывал к справедливому решению. Вице-канцлер Шафиров зачитал список обвинений. Алексей отрицал вину и раскритиковал суд и отца, обвиняя его в нарушении клятв. В ответ его осудили за оскорбление величества. Алексей произнес пророчество. Пётр потерял контроль, а Алексей проклинал его. В итоге суд постановил пытать царевича. В застенке Алексея подвергли пыткам: подвешивали на дыбе и били кнутом. Пётр приказал Толстому выяснить, почему царевич был непослушен. Блюментрост лечил измученного царевича в каземате. Тот бредил и просил о смерти. Когда Толстой пытался его утешить, Алексей оскорбил его, назвав Иудой. Толстой уговорил царевича ответить на вопросы отца. Алексей описал причины своего непослушания, свой плохой характер и методы получения власти. Он понял, что совершил ошибку, но уже не мог ничего изменить.

Алексея приговорили к казни и подвергли пыткам. От исповеди он отказался, но перед смертью ему явился Иоанн, причастивший его. Алексей спокойно принял приговор. 26 июня допрос и пытки продолжились. Петр убил сына. В момент смерти Алексею явилось видение. Весть о смерти разнеслась, ходили слухи о насилии. Арестовали Якова де Би и плотника. Объявили о смерти официально. Несмотря на траур, отпраздновали годовщину Полтавы и тезоименитство царя. Тело выставили для прощания.

30 июня состоялись похороны царевича.

На отпевании Стефан прощался с Алексеем, похоронив надежды. Петр плакал над телом сына, смиренно восклицая: «Буди воля Господня во всём». Слухи о смерти царевича не утихали, люди сомневались. Появился самозванец, выдававший себя за Алексея, но его казнили. Народ продолжал верить в царевича.

Петр отправился в плавание, размышляя о сыне и судьбе России. В ненастный вечер, он увидел, как солнце озарило кровавое море, и вспомнил пророчество. Надвигалась буря, а Пётр молился.

«»Кровь! Кровь!» – подумал Петр и вспомнил пророчество сына:

 «Кровь сына, кровь русских царей ты, первый, на плаху прольешь – и падет сия кровь от главы на главу до последних царей, и погибнет весь род наш в крови. За тебя накажет Бог Россию!» – Нет, Господи! – опять, как тогда, перед старой иконой с темным Ликом в терновом венце, молился Петр, мимо Сына Отцу, который жертвует Сыном. – Накажи меня. Боже, – помилуй Россию!»

Эпилог. «Христос грядущий»

Тихон, ищущий веру, прибыл в Москву по наводке монаха Никодима, получив наказ молчать. В лавке Сафьянникова он услышал от крючника Митьки странные намеки на Данилу Филипповича и Ивана Тимофеевича, а затем узнал от заболевшего Митьки об их «явлении» и гонениях. Он также узнал о «Сионском доме» и последующих «христах». Случайно подслушав разговор Сафьянникова и Ретивого, Тихон услышал о пренебрежении к церквям и о «Сионской горнице». Потрясенный, Тихон выпросил посвящение в тайну, но ему велели ждать. 

Неделю спустя Митька позвал его «ехать». Они прибыли ночью в заснеженное глухое место к большому дому. Тихона, после троекратного вопроса о желании причаститься, одели в белую рубаху, завязали глаза и, получив клятву молчания, повели вглубь дома.

В «Сионской горнице» Тихон, благословленный «Царицей» Акулиной Мокеевной, стал участником радения. Он поцеловал ее тело, ощутив странный запах. Началась пляска, изображающая «небесные танцы», в которой участвовали разные люди. Пляска переросла в вихрь, люди падали в судорогах. Затем вошёл «Царь» Аверьянка Беспалый и «поликовался» с Акулиной. Тихон стал регулярно посещать радения, освоил танец. Он узнал о плотском общении между братьями и сестрами, о пренебрежении к браку и деторождению. Митька и Емельян рассказали о своих свободных отношениях.

Ретивой открыл Тихону тайну «умерщвления себя» для обретения Святого Духа. На радении, во время тьмы, Тихон попытался бежать, но Марьюшка вывела его по тайному ходу. Он узнал о сыне Марьюшки от Батюшки и предстоящем жертвоприношении на Страстной Четверг. На радении Батюшка принес младенца для жертвоприношения, но Тихон остановил удар, и ворвались солдаты.

Аверьянку и Акулину казнили, остальных наказали. Тихона, помилованного Феофаном Прокоповичем, привезли в Петербург. Там, изучая философию, он разочаровался в вере, вспомнив Гоббса и Спинозу. Тихон понял, что разум так же убийственен, как и изуверство радений. Накануне миропомазания, слушая «аттические ночи» о вере и философии, Тихон пришел к выводу об отсутствии связи между Богом и человеком. В ужасе он переоделся в странника и бежал.

После шторма на Ладожском озере, Тихон попал в Валаамскую обитель. Там он встретил старца Сергия, кормящего лосиху, и почувствовал покой. Тихон поселился у старцев Сергия и Илариона в келье на Валааме, ища истинную церковь. Иларион был строгим постником, а Сергий – веселым. Тихон узнал об учителе Илариона, Трифоне Похабном. Сергий говорил о тишине и единении с Богом, а Иларион осуждал Тихона. Разочаровавшись в Сергии, Тихон решил уйти. Сергий уговаривал вернуться в церковь, но Тихон не видел ее. После разговора в грозовую ночь, Тихон покинул келью. Вспоминая прошлое, Тихон заблудился в пустыне.

В отчаянии Тихон встретил старичка Иванушку, в котором узнал Иоанна, сына Громова. Иоанн призвал к пришествию Господа, и Тихон увидел образ Христа, услышал громы и голос, и онемел.

Тихона нашли под горящей сосной и перенесли в келью. Очнувшись, он увидел видения. Утром Тихон попрощался с Сергием и отправился на поиски Церкви Иоанновой, предвкушая победу света над тьмой. 

«<…> вечная песнь Грядущему Господу:

 – Осанна! Антихриста победит Христос»

Автор: Анастасия Александрова