Краткое содержание повести «Прощание с Матерой» по главам (В. Распутин)

Повесть «Прощание с Матерой» была создана Валентином Распутиным в 1976 году в результате его путешествия по родным краям в Сибири. Она является одной из самых известных работ писателя и частично основана на его собственном опыте и воспоминаниях о детстве и юности. Распутин воссоздал образы и атмосферу сибирской деревни, описывая жизнь простых людей, их традиции, обычаи и взаимоотношения. В повести звучат глубокие философские размышления о жизни, смерти, вере и любви, что делает ее произведением, оставляющим незабываемое впечатление. Краткий пересказ книги «Прощание с Матерой» в сокращении по главам поможет подготовиться к занятиям и вспомнить все основные события из повести. Приятного просвещения!

Глава 1: Описание Матеры

Последняя весна для Матеры — села на острове, окруженной бурными водами реки Ангары. Многие жители уже переехали в другие дома и теперь разрывались на два места: здесь они по привычке посадили картошку и морковь, а в новом поселке на правом берегу налаживали быт. Заросли крапивой старые избы, покосились заборы, Матера уже не та.

Триста лет назад остров в форме утюга заселили догадливые крестьяне. Тут было место для леса, пашни, деревни. Соседний остров прозвали Подмога (или Поднога) — на нем искали то, чего у самих нет. Душой этих мест был старик Богодул, который любил русский мат, но сам был родом из Польши. Он жил бродягой.

История острова богата событиями: здесь шли этапом каторжники, бывали наводнения, а в Гражданскую войну остров заняли колчаковцы, у них была битва с красными партизанами. Сегодня в деревню дважды в неделю прилетал самолет, местные научились летать по воздуху.

Вот так жила деревня триста лет, но в последнее время разнеслись слухи о том, что ее скоро затопят. Строили гидроэлектростанцию на Ангаре, остров решили затопить.

Глава 2: Описание трех старушек

Сидели старухи и пили чай в гостях у самой старшей из них — Дарьи. Она даже не помнила, сколько ей уже лет. Настасья, как обычно, спорила с Дарьей о возрасте. Третьей гостьей была Сима — пришлая. Из-за войны она покинула свой дом и вот оказалась здесь, да так и осталась. Она побывала даже в Москве, чему деревенские не очень-то верили. Сима обижалась, оспаривала свое право на воспоминание, чем заслужила прозвище «Московишна». Она действительно отличалась ото всех: знала грамоту, имела песенник, одевалась чисто. Судьба у нее горькая: родила одну девочку, и то немую, а сейчас осталась одна с внуком Колькой на руках. Когда-то Сима приехала сюда, чтобы замуж выйти за деда Максима, да заупрямился дед, так она одна с немой дочерью Валькой и осталась. Валька принесла Кольку, который хоть и говорил, но мало и все жался к бабушке, рос диковатым. Его мать была гулящей, отца никто не знал, а сама Валька уже год как пропала и окончательно «свихнулась».

Дарья была высокой и поджарой старухой, еще сильной и выносливой, в полном уме. У нее было большое хозяйство: корова, телка, бычок с зимнего отела, поросенок, курицы, собака. Со всем управлялась сама, сын с невесткой редко приезжали. 

У Настасьи остался только муж Егор. Два сына не вернулись с войны, один ушел под лед вместе с трактором, дочь умерла от рака. От этого ум Настасьи немного помутился, часто она на словах хоронила мужа, хотя он был жив-здоров. Все уже привыкли к ее выходкам.

Разговор зашел про расселение. Настасья не верит слухам, считает, что их только пугают для порядка. Дарья сомневается. Ведь Егор уже подписал соглашение, что он меняет старую избу на квартиру в городе. Он хотел в Совхоз, чтобы и денег дали, но ему возразили: мол, дают работникам, а старик, который всю жизнь на колхоз работал, никому уже не нужен. Ведь совхоз — это совсем другое дело…

Дарья стала с издевкой рассказывать Настасье о «преимуществах» города: работы никакой, вода из кранов льется, бани нет, зато удобства в квартире. Можно весь день говорить по телефону и на боковую! Настасью это угнетает — помрет со скуки. Но еще хуже Симе. У нее нет собственности, квартиру никто не даст, остается только дом престарелых, куда ее с внуком не возьмут. Дарья сама уезжать не хочет — пусть хоть топят. Старухи привыкли к деревне и ее укладу, город им не нравится.

На чаепитие пришел Богодул. Он-то и рассказал старухам, что на кладбище уничтожают кресты. Они поспешили туда.

Глава 3: Конфликт на кладбище

На кладбище мужики вырывали надгробья и куда-то их несли. Дарья огрела одного палкой и начала его стыдить: нет у него, видно, ни отца, ни матери, раз он их могилы срамит. Мужик сказал, что таков приказ. Это сотрудники санэпидемстанции, проводят зачистку территории. На шум прибежали другие жители, начиналась драка. Осквернение кладбища вызвало у людей ярость.

Мужиков чуть не побили, они решили всей толпой идти к председателю — местной власти. Воронцов, председатель сельсовета, а теперь поссовета в новом поселке, принял делегацию. Замотанный и усталый чиновник по фамилии Жук, руководивший этой операцией, стал разъяснять населению, что так положено по закону: очистить территорию. Когда могилы затопят, кресты вверх всплывут — что туристы скажут? Люди возразили, мол, а почему же о них, коренных жителях, никто не думает? Жук разозлился и заявил, что дальше тянуть некогда — кладбище перенесут.

Дед Егор назвал Воронцова «туристом» и попросил не командовать земле, которая по праву принадлежит жителям. В результате толпа начала теснить чиновников, они позорно сбежали с острова.

Глава 4: Тяжелые мысли Дарьи

Раньше Богодул был менялой: из города привозил нитки, пуговицы и другие полезные вещи, менял их на еду. Ее он сдавал в сельпо. Это его и кормило. А теперь он стал стариком и осел на Матере, живя то у одной старухи, то у другой, то в колчаковском бараке. Он уже настолько привык к такой жизни, что его ступню даже змея прокусить не могла. Добрую тысячу слов он заменял одним: «Куррва!». И вообще любил поругаться.

Он не выпускал как попало, а любовно выпекал мат, подлаживая, подмасливая его, сдабривая его лаской ли, злостью.

В его речи «курва на курве сидела и курвой погоняла», но это были связные и понятные разговоры. Его любили старухи, но не любили старики — ревновали. Ходил слух, будто Богодула сослали сюда за убийство. Однако он был таким патриотом этого места, что наотрез отказался уезжать — пусть хоть топят, и то не имеют права.

На другой день после конфликта на кладбище Богодул пришел к Дарье. Она была в оцепенении, ее тяготило вчерашнее. Она начала жаловаться другу на то, что молоко, мол, киснет, сын совсем не приезжает, никому ничего не надо. А ведь если Дарью спросят: как она допустила? куда смотрела? Что она скажет? Пусть уж ее лучше вместе с деревней топят, раз так, вместе с матерью, отцом, братьями, которые в этой земле лежат. Хоть бы не дожить до этого переселения. Отец Дарье давным-давно жить наказывал, что бы ни случилось. Она это крепко запомнила, но теперь уже не видела смысла в жизни. А сегодня ей даже стыдно чай пить. Ведь пока она здесь сидит, нехристи осквернили могилы ее родителей. А она ничего не сделала и не может сделать.

Вспоминала Дарья родителей. Все тяжело работали, умерли рано. Отец зашибся на мельнице, хворал долго, а мать даже его опередила — внезапно смерть на нее набросилась. Перед смертью отец сказал Дарье: 

«Ты, Дарья, много на себя не бери – замаешься, а возьми ты на себя самое напервое: чтоб совесть иметь и от совести не терпеть»

Вспомнила и Ивана, печника, который людям печи даром делал, а на все упреки сватьи отвечал: «Люди просют!». И его могилу уж не найти, хотя она красной звездой отмечена была — он же герой революции. Теперь уж нет совести, как встарь было. Дарье этот мир непонятен: как можно разрушать их могилы? Что происходит?

Она угостила Богодула конфетой и вспомнила, как в военные годы он возил местным сахару и давал за так. Слаще того сахара она ничего не пробовала в жизни. Тогда у людей была совесть, а теперь нет.

Вспоминала она про Орлика — мужика, который за словом в карман не лез и был принят их деревней, хотя был чужак. От него остались два сына и дочь. Одного из них, шибко говорливого, как германского шпиона взяли, а другой съехал — где теперь? Вспоминала она и маму — ее отец из бурятского селения взял, она до смерти воды боялась. Теперь Дарья ее понимала. Сама себя она оборвала: от разговоров нет толку, они ни на что не влияют.

Дарья пошла прогуляться по селу одна. Ее глазами мы видим красивые пейзажи. Вспомнила предание про утопленника Проню, который давно уж кого-то кличет из воды. Дарью гнетут мысли о том, что теперь она всем в тягость, старость делает ее ненужной, бесполезной. Если дерево гниет с пользой, то Дарья не видит смысла в человеческой немощи. Она ничего не поняла в этой жизни, но не поймут ее и другие: также будут смотреть с тоскою ей вслед, когда придет время. Ее думы прервал гудок парохода.

Глава 5: Разговор Дарьи и Павла

Дарья вернулась домой, к ней приехал сын Павел — взять картошку. Он жаловался, что подпол в новом доме заливает вода. Это очередной повод для недовольства Дарьи, не хочет она переезжать в такое место.

Павлу 50 лет, это второй сын Дарьи. Первый на войне погиб. Третий сын погиб на лесоповале. Дочь умерла при вторых родах. Но еще одна дочь и два сына у Дарьи остались. Ближе всех Павел. Дети ее уважают, пишут, зовут к себе. 

Дарья пожаловалась Павлу на происходящее и попросила перевезти покойников в другое место. Павел посетовал на усталость и отсутствие времени, пообещал сделать это позже. Дарья с тоской думала о совхозе. Люди говорили, что дома дают на две семьи, лестницы неудобные, вместо печи плита, самовар не поставить. Огород полторы сотки, места для скотины нет. Павел лишь отмахивался: все будет нормально.

Молодые вообще легко расставались с Матерой, хотели в город. Клавка Стригунова хотела подпалить дом и уехать, ненавидела свою деревню. Того же мнения был непутевый разгильдяй Петруха (это кличка, его зовут Никита). Это сын старухи Катерины. Его избу сочли памятником зодчества и хотели увезти в музей, чем Петруха очень гордился. Но Академия наук все медлила, деньги за избу не платили, а аванс Петруха пропил. Он ведь не работал и жил с матерью впроголодь. Так что ему затопление было на руку — академики поторопятся и выкупят избу.

Глава 6: Хозяин острова

Ночью на протоку выскочил маленький, чуть больше кошки, ни на какого другого зверя не похожий зверек – Хозяин острова. Никто о нем не знал, зато он отлично знал местность. Только так и можно еще остаться в наше время хозяином — горько шутит автор. Животное слушало звуки острова и наслаждалось прогулкой. Даже оно предчувствовало перемены, но никуда не собиралось убегать. Это его дом.

Зверек чувствовал прогорклый и горелый запах от домов — здания предчувствуют свою судьбу и готовятся к ней. А природа жила, как прежде, и собиралась жить долго. Автор описывает ночные пейзажи, которые так тонко чувствует Хозяин.

Глава 7: Проводы Настасьи

Пришел назначенный срок для отъезда Настасьи. Всю ночь она не спала, тревожилась. Не могла она снять занавески и оголить избу. Невыносимо было убирать коврик — пусть доживает свой век на старом месте. С каждой вещью она вела диалог: с одними прощалась, других увещевала, что без них никак нельзя обойтись. Настасье было очень тяжело, она постоянно плакала и просила мужа остаться. Потом свыклась с мыслью, что им будет одиноко на новом месте, что будут они одни век доживать. 

Перед уходом из избы она протопила печь — чтобы дом холодным не оставлять. День был погожим, вокруг так красиво! И думали старики, что раньше не ценили свою обычную жизнь, которая теперь казалась сказочной. Но у Егора были свои заботы в этот день: Настасья никак не могла оставить дома ненужные для города вещи, стремилась забрать с собой как можно больше, чем очень осложняла переезд. Муж ругался, но и ему жалко бросать то, что от дедов осталось.

Дарья пришла проводить Настасью. Горько и «виновно» было сидеть в брошенной избе. Настасью огорчало, что кошка убежала. На пароход ее не пустят, так что она попросила соседку приглядеть за ней. А потом намеревалась забрать. Настасья еще верила, что скоро приедет сюда снова — сажать картошку. Куриц она продала, корову сдала в совхоз.

Проводы были грустными. Пришли другие старушки, все выпили. С трудом вынесли багаж — все нажитое за жизнь. Егор велел в сердцах выбросить ключ от избы в реку. Настасья пожалела и взяла себе. Ворота тоже заперла. Самовар, как дитя, везла на коленях.

Глава 8: Петруха поджег избу

Петруха не вытерпел и сжег свою избу, чтобы быстрее переселиться. Мать он выгнал чуть ли не силком, она переселилась к Дарье. Все старухи шли к Дарье — она была с характером, умела постоять за себя, но в этой ситуации тоже ничего не могла поделать.

Ночью Богодул разбудил Катерину и Дарью, они побежали на место пожарища, проклиная Петруху. Петруха уверял всех, что сам чуть не погиб, изба сама сгорела. Он и сам в это поверил, и сам себя жалел. Остальные цену ему знали и молчали. Катерина голосила и плакала. Всем было стыдно наблюдать за этим. Скоро их избы также сгорят. 

Зрители пожалели Катерину и посмотрели на Петруху: как он теперь, после этого всего? А он и сам оробел: мать даже не подошла к нему, как будто его не было на свете. Только когда он сам подошел, Катерина набросилась на него с руганью. Он ушел. Все разошлись.

Хозяин леса видел пламя. Он уже видел будущее и знал, что скоро другие дома тоже сгорят.

Глава 9: Мнение Павла о переезде

Павел все реже ездил в Матеру, эти визиты его изматывали. У него много своих проблем на новом месте. Раньше он был бригадиром, теперь на всех руководящих чинов мест не было, и рядом с ним образовалось еще два бригадира. После толики власти они уже не могли работать как прежде. А девать их было некуда. Спросить не с кого, а спрашивать было за что. Никто не работает как следует, зато все руководят. Павел был рад любой работе, но вокруг были люди, охочие до должностей. Работа не клеилась. Он сам хотел бы убрать урожаи на Матере, но боялся, что его заставят сжигать деревню. Он не заслужил такой памяти о себе и не хотел за это браться. В то же время он бессознательно дистанцировался от поселка и его судьбы. Он тут ни при чем и живет в другом месте.

Павел принимал судьбу Матеры, но не понимал, почему надо переезжать в такой плохо обустроенный поселок, выбранный властями в качестве альтернативы. Оказалось, что его утвердил чиновник, который вообще не отсюда, а начальник ГЭСстроя обматерил этот совхоз и сказал, что перевез бы людей в нормальное место, но ничего сделать не может. Невольно напрашивался вопрос: а стоит ли оно того? Не слишком ли дорога цена новой ГЭС? Павел считал, что стареет, а молодые, мол, понимают все и не сомневаются. Они не хотели возиться с пашней и скотиной — все готовенькое привезут, а где возьмут — не твоя забота. Павел был на распутье между поколениями: старики уезжать не хотели, молодые рвались прочь, а он не знал, что лучше, и искал истину, потому что на то он и человек, чтобы ее искать.

К новому дому Павел успел «прилипнуть», но его точила неуверенность в завтрашнем дне. Он тут был всего лишь квартирантом, пришел на готовое и не чувствовал себя хозяином. А вот Соня, его жена, обожала новое жилье и чувствовала себя на своем месте. Целыми днями она суетилась вокруг своего гнезда и слышать ничего не хотела о деревне. У нее сестра жила в городе богато, вот Соня ей и завидовала. Хотела мужа давно в город пристроить — по части снабжения, да он заупрямился. А теперь сама зажила в квартире — это ли не сказка?

Но Павел знал, что мать никогда не привыкнет к поселку, засохнет в углу и никуда не выйдет. Ей не по силам перемены. Он боялся дня переезда.

Глава 10: Беседа Катерины и Дарьи

У Катерины на пожаре сгорело все, даже самовар. Петруха ничего не спас, кроме своей гармони, и мать оставил без куска хлеба на чужих харчах. Катерина все еще надеялась, что Петруха возьмется за ум и ее к себе возьмет, но пока лишь вздыхала о том, что он беспутный оказался. Дарья крыла его на чем свет стоит — как можно сжечь свой дом?! Она винила Катерину в том, что та избаловала сына.

Катерина прижила Петруху от чужого мужика — Алеши Звонникова. У него были жена и четверо детей, однако он сумел привязать к себе обеих женщин. Катерина так и не вышла замуж после него, а он погиб на войне. Сын был таким же беспокойным баламутом, но, в отличие от отца, вообще не хотел трудиться и ничего не умел. Он выпивал и вел себя легкомысленно. Из трактористов его выгнали, с женщинами у него не клеилось, они от него сбегали, а на Север за большим рублем он не поехал, так как терпения и прилежания не имел.

Петруха с детства был такой. Ни у одной матери в деревне не было времени особенно воспитывать детей, все работали от зари до зари. Вот и росли кто как. Но кому-то везет, а кому-то нет. Вот Клавка Стригунова своим детям, словно мачеха, а они все ласковые и послушные. Так что Катерина просто смирилась со своей судьбой.

Говорили о старости. Дарья считала, что человек не должен доживать до немощи, ведь он только мешает живым. Ее свекровь в последние годы лежала и требовала ухода, Дарья все измучилась с ней, хотя они хорошо жили. 

Человек должен жить, покуль польза от его есть. Нету пользы – слезай, приехали. 

Дарья считала, что люди плачут на похоронах не о покойниках, а о себе — им ведь тоже помирать. Про себя они хоронят близких раньше и помнят об их молодых годах. В старости люди уже никому не нужны. Надо дать время другим, а самому, оставив на свете детей, уходить.

Она пришла к выводу, что человек, может, и не живет вовсе, ведь все время ходит по чужой указке, от него ничего не зависит. Так и говорили старухи целыми днями в ожидании конца.

Глава 11: Сбор урожая

На уборку урожая в Матеру приехали все, кто мог, ведь люди привязчивы к земле. Работали люди с радостью, молодели на глазах, хотя даже уборочной техники не было. Все сами. Безумели и играли, как дети, купались в Ангаре. Старухи радовались, глядя на работников, но попрекали их прежними жалобами: чего им не хватало? На что они жаловались? Жизнь то была прекрасная! Это был «горький праздник» единения местных жителей, которые должны были потерять свою землю. Люди даже жалели, что работа идет так быстро. Они бы хотели задержать это время, остаться здесь подольше. 

В новом костюме прибыл Петруха. Нехотя отсчитал матери десятку из пачки банкнот. Это ему заплатили за дом. Он поедет устраиваться на новом месте, а потом выпишет мать к себе. Пока же «извини-подвинься» — ему деньги самому нужны. Однако вскоре он промотал их в поселке и поселился в бараке у Богодула.

Глава 12: Спор Андрея, Павла и Дарьи

Приехал сын Павла по имени Андрей. У героя было 4 детей, один погиб во младенчестве, другой жил на Кавказе, третий учился на геолога в Иркутске, а Андрей только вернулся из армии и ушел на завод работать. Теперь он решил поехать на другое место и по пути остановился в Матере.

Был дождь, Павел и Дарья остались дома с Андреем. Старуха рассказала внуку, что переезжает без охоты, умрет в чужом месте. Андрей шутил, что им никто не позволит умирать, на что Дарья ответила: спрашивать не будут. Она обижена на саму себя, что не сумела привязать детей к родной земле. Андрей возразил, что хочет мир посмотреть, а Дарья сказала, что это у него все равно сделать не получится — человек над собою не властен. Пока человек старается, пыжится, смерть придет, и ничего-то он и не сделает за жизнь. 

Я не знаю ишо такого человека, чтоб его не жалко было. Че говорить – сила вам нонче большая дадена. Ох, большая!… И отсель, с Матёры, видать ее. Да как бы она вас не поборола, сила-то эта… Она-то большая, а вы-то как были маленькие, так и остались.

Андрей уволился с завода ради большой стройки ГЭС. О ней целый день говорили по радио, он решил, что заводов много, а стройка одна. Он хочет, чтобы от его работы память осталась, чтобы было и ему, что вспомнить. Завод — для семейных, а он хочет поездить и мир посмотреть. 

Дарья разозлилась: внук будет работать там, где решили затопить Матеру. Разве не мог найти он другого места? Андрей возражает, что и без него затопят остров. В деревне он оставаться не хочет, по его мнению, затопление острова — благо, а не трагедия. Павла покоробили ответы сына, но он хотел знать, что он думает, а не переубеждать его. Ему была интересна точка зрения Андрея. Андрей хотел участвовать в известной стройке — вся молодежь там. А деревня ему была неинтересна. Сейчас нужнее ГЭС и электричество, Матера свой век отжила.

Туда люди для того и едут, чтоб одну большую работу всем вместе сделать, она для них – самое главное, они там и живут только для этой работы, а вы здесь вроде как наоборот, вроде как работаете для жизни. 

Молодые, по его мнению, так устроены, что стремятся вперед, а не сидеть на обжитых местах. Каждому свое. Спор был притушен наблюдением за дождем и обещанием Андрея поработать в поле, чтобы помочь отцу.

Глава 13: Мнение сельчан о переменах и спор поколений

Катерина перебралась в избу Настасьи, чтобы и Петрухе обеспечить сухой угол. Начались дожди. Петруха выспрашивал у Андрея про работу в ГЭС и уже мысленно выдвигал условия для потенциальных работодателей. Он быстро начал врать людям, что его там, на стройке, ждут с распростертыми объятиями.

Люди тревожились о будущем, остро переживали последний сбор урожая. В эти моменты в них проглядывали истинные люди, искренние помыслы. Тревожно и смутно было на душе, ведь земля, которая казалась вечной, теперь уже не была таковой. Перемены внесли сумбур в головы: одна семья даже фамилию изменила с Кошкиных на Коткиных. 

Дождь. Люди собрались на чай большой компанией. В ответ на сожаления о Матере Андрей возражал, что деревня провоняла навозом, пора от нее избавляться, жалеть не о чем. Клава его поддержала. Дарья упрекнула молодежь, что им никакая земля не нужна, они «обсевки» и нигде не приросли. Андрей сказал, что деревню все-таки жалко, но ничего не поделаешь. Клава ответила, что Дарья сама на ладан дышит, а им, молодым, указывает, как жить. Ей, Дарье, хочется молодость вернуть, вот она и держится за Матеру. Дарья отчасти согласилась с этим. Но, по ее мнению, Матеру им «только подержать дали». Она им не принадлежит. Она для всех: и тех, кто ушел, и тех, кто придет после. Нельзя эгоистично тратить то, что наживалось не ими самими и не для них. Андрей возразил, что человек — хозяин природы. «Поцарюет, поцарюет да загорюет» — таков ответ Дарьи.

На сбор пришла Тунгуска — мать заведующей зверофирмы, которая заняла одну из пустующих изб временно. Она молча слушала разговор.

Клава недоумевала, что людям надо от совхоза? Если его не будет — тогда что? Зачем жалуются? На острове жить — как в тюрьме, другое дело поселок. Вера поддержала ее: есть, куда детей отправить, школа-десятилетка. Афанасий сказал, что с землей труды роднят, а Клавка не шибко трудилась, вот и не горюет. По его мнению, все привыкнут к новому поселку. Спросили Павла, а он злится на себя: и с матерью согласен, и с Афанасием, как будто нет своего мнения. Он чувствовал, что ему придется жить с сегодняшней правдой, а она на стороне молодежи. В итоге собрание закрыли вопросом о том, какое принять постановление. Ответ очевиден: «Без нас давно приняли».

На другой день приехал председатель Воронцов и собрал людей в помещении с выбитыми окнами, где даже сесть было негде. Он говорил о сенокосе, но люди не понимали, с какой Луны он свалился: дождь барабанил даже сейчас. Но Воронцов вещал свое и объявил 20 числа комиссия уже приедет принимать «ложе водохранилища», все должно быть пусто. Люди обомлели: не успеем! На что получили ответ: совхозную картошку убирайте как хотите, а свою можете и вовсе не копать. Воронцов похвалил Петруху, который сжег свой дом, и поставил его всем в пример. Люди про себя подумали: все отсырело, не загорится! Это их и успокоило.

Глава 14: Дарья и человеке и его несвободе

Дарья выразила свое отношение к собранию угрожающим и торжественным: «Но-но!». Дарья сказала, что хорошо бы тогда и дату смерти своей знать, чтобы также вот готовиться, как теперь. Андрей развил мысль: чтобы в паспорте напротив даты рождения стояла дата смерти. Идея показалась мрачной. Андрей спросил, почему бабушка считает человека жалким? Она ответила: 

Он думает, он хозяин над жизнью, а он давно-о-о уж не хозяин. Давно из рук ее упустил. Она над им верх взяла, она с его требует, че хочет, погоном его погоняет. Он только успевай поворачивайся.

Андрей возразил, что человек сегодня сильный, он машины строит. А Дарья ответила: пуп бережете, зато душу потратили. Не машины уже для вас — вы для них! Они и землю изранили, и вас поработили, а вы все новые создаете, а старые еще не догнали. Даже ребенок не успел родиться, а уже запыхался, пытаясь за всеми поспеть. Она считает, что Павел с таким образом жизни до ее лет просто не доживет. Андрей поймет ее, когда выдохнется, а ничего не добьется. Ведь в такой суете невозможно жить. Она пожрет не одну Матеру, ей этого мало будет. 

По ее мнению, человека жалко, потому что он запутался: «Че не хочет, то и делает». Например, Петруха не глуп, он знает, куда идет, но дорогу уже не переменит — из вредности. Человек вечно не живет, а корчит из себя кого другого. Поэтому многие люди живут с надрывом и болью.

Человек сотворен, жить пущен, а ему, ишь, другого себя подавай.

Люди понимают, что не надо Матеру топить, а все же топят. Господь ничего лишнего не создавал, так что и Матера должна быть. Человек мог ее срезать и перенести, раз он такой сильный и умный, но не может. Человек не властен над собой и живет в страхе. Как его не жалеть?

Глава 15: Андрей уезжает

Дождь закончился, но он смыл азарт, с которым работали люди. Теперь они поняли, что ничего не успеют, а зачем тогда это делать? Заботы Павлу прибавила Дарья: надо еще могилы переносить. Андрей не понимал: зачем?! Но работа вызывала любопытство: что там от них осталось? Павла срочно вызвали по работе, рабочий руку в станок засунул. Андрей не столько косил, сколько портил. Дарья поняла, что ничего они не успеют. Можно только на три дня в жизни рассчитывать: вчера, сегодня и, может быть, завтра. Она послала Андрея узнать, что с Павлом, а сама проводила дни в огороде. Она водрузила в нем пугало от птиц и поразилась, до чего оно на нее похоже!

Павла затаскали по комиссиям: он отвечал за технику безопасности. Андрей тоже собрался уезжать. Дарья не удерживала, руки опустились. Даже свист в избе пропустила мимо ушей — все равно всех «высвестят». Она была обижена на Андрея за то, что он даже не погоревал по деревне тайком, не прошелся по ней. Ему было наплевать. 

Во всей деревне с покосом справились только две семьи. Дарья ставила себе в укор, что не косила ночью. Павел приехал поздно, его она не винила: он себе не хозяин. Никто не приехал за смородиной и жимолостью. Если люди так легко забывают о родных, то и Матеру не вспомнят. Дарья вспоминала про мужа, но так и не смогла растопить сердце. Он пропал в тайге без следа, даже могилы не было. Дарья про себя просила Бога забрать ее, ей тот свет уже ближе стал.

Глава 16: Пожар на Подмоге

На Матеру приехали работники из поселка — закончить все дела. Они перепились, передрались, напугали жителей. Коренные потихоньку уезжали, перевозили свою картошку. Старухи сторожили избы. Один Богодул не боялся, его и не трогали — он каторжный.

Началась сушь. Подмога запылала. Огонь мог перекинуться на Матеру, старухи возмущались. Работники с берега как будто специально перегнали на Матеру весь скот и создали такое положение. Подожгли мельницу на Матере. Дарья с Катериной пошли ее проводить. Приезжие на месте пожарища дурачились и гоготали — не свое, не жалко! Клавка подговорила их и свою избу поджечь, чтобы скорее получить деньги. И теперь посередине деревни зияло черное пятно.

Ночью Сима с Колькой пришли к Дарье — стало страшно жить. Так и остались. Павел приезжал редко — много дел. Даже Богодул попросил берданку (Дарья дала, но без патронов — боялась последствий). Приезжие угрожали спалить его барак. 

Глава 17: Мечты старушек

Клава рассказала, что Петруха взялся за деньги сжигать дома в другой деревне, так как у своих рука не поднималась. Катерина восприняла это как позор для семьи. Дарья тоже его осуждала, но заметила, что не он бы сжег — другие нашлись бы. Катерина хотела поехать и образумить его, но Дарья саркастически заметила, что в честь приезда матери Петруха спалит несколько изб — тем и кончится. Петруха «до смерти петрухаться не бросит». Катерина понимала, что в этом случае даже стыд напрасен.

Дарья впервые задумалась над тем, что делала бы на месте Катерины? Она уже давно взяла за правило ее виноватить, а ведь вполне могла бы оказаться в том же положении. Все ведь зависит от везения. В человеке мало своего, все от обстоятельств. Сама же Катерина готова была терпеть все, лишь бы сын стал нормальным человеком. Она его оправдывала добротой: он всегда тайком подкармливал корову и подбирал бродячих щенков. Его бы женить, да не пойдет никто.

У Симы своя беда: им с внуком никто не поможет, идти некуда. Она мечтает найти старичка и свой угол. Дарья высмеяла «невесту», а Сима обиженно заявила, что по хозяйству помогла бы старичку, так что от нее много пользы. 

Дарью смешило само слово «мечтать». Это для юных девочек. Женщина замужем уже только надеется, и то с каждым годом все меньше. А старухам даже надежду тратить некуда — впереди только смерть, а ее не миновать. Но у подруг Дарьи хотя бы была нужда жить, Колька или Петруха, а у Дарьи ее уже нет, она никому не нужна, толку от нее в городе не будет. Дарья стала замечать за собой, что все чаще злится, хотя поводов нет: молодые пусть делают, что хотят, лишь бы ее схоронили. У Дарьи сильно болела душа, но она не могла понять, чем провинилась перед Богом?

Глава 18: Дарья на кладбище

Хлеб убрали, приезжие уехали. Напоследок сожгли задание совхоза. Картошку приехали убирать школьники, загоняли насмерть всех кур. Убирали быстро, как попало — последний раз. Новому совхозу разрешили дела вести в убыток, так что на количество никто не смотрел. Только вот свою картошку в поселке хранить негде: подвал затоплен, а на общем хранилище картошка уже не твоя. Павел с грехом пополам соорудил у себя настил в подвале, но теперь он стал заметно меньше — вся картошка не войдет. Излишки они продали. Настасьину картошку выкопали, но они с Егором так и не приехали.

На Матеру приехала бригада поджигателей. Вместе с лесом решили спалить деревню. К Дарье на подмогу приехали Соня и ее подруга Мила, которая вечно говорили и смеялась. Работала исправно, Дарья ее терпела и думала, как не повезло ее мужу — век терпеть такую «дребезжалку»!

Соне город на пользу не шел: потолстела, одрябла. Дарья понимала, что в новом доме уже не она будет хозяйкой, а Соня. Это ее тяготило. Она до последнего откладывала отъезд, даже когда переправили скотину, запуганную пожарами и суетой. Но больше всего Дарью волновало то, что могилы они не вывезли — не успеют уже, у Павла много работы. «Нелюди мы» — думала старуха. 

Она пошла на кладбище и объяснила родителям ситуацию. Она не могла себе простить, что оставляет своих покойников. Она не хотела идти к живым — ее место было там, с ними. Голоса в голове нашептали ей убрать избу. Других советов не было, она так и не нашла ответ, что делать? Голоса обвиняли ее в том, что она лишила покойников надежды и будущего. Ей было тяжело. Тянет ее земля к себе.

Дарья задумалась, зачем человек живет? Если ради детей, зачем приходить к могилам? Ведь люди живут так, будто с них началась жизнь — ими и закончится. А узнали ли правду мертвые? Зачем жить? Дарье пришли на ум слова: 

Правда в памяти. У кого нет памяти, у того нет жизни.

Глава 19: Царский листвень

Символом и хранителем Матеры была высокая Лиственница, которая сторожила ее, как пастух. Гроза снесла дереву макушку, но оно не утратило величавости. В Пасху и Троицу «царский листвень» задабривали угощениями. Он был душой острова. На дереве был «пашин сук» — огромная ветка, на которой повесилась от несчастной любви Паша, молодая девка. На нем же своих повесили колчаковцы — за что, никто не знал. С него упал и погиб сын Веры. После этого его отрубили. Много еще было легенд и историй связано с этим деревом. Но настал момент, когда к нему пришли чужие люди — поджигатели.

Дерево срубить не вышло, его подожгли и ушли. Но оно не поддалось. На другой день обложили берестой и жердями — снова не сгорело. Упрямое дерево разорило работников — с ним работу не примут. А пилой не возьмешь. Люди сдались: все попытки оказались тщетными. В отместку они повалили рядом стоящую березу.

Глава 20: Дарья приводит в порядок избу

Дарья побелила избу, как покойника перед похоронами. В тот же день к ней пришли поджигатели. Они не будут ждать, пока старухи умрут, им надо сжечь деревню. Голова у Дарьи закружилась, силы ее оставили. Но она продолжала белить. Она запретила поджигателям поганить избу и заходить в нее — пусть так поджигает. Она никому не позволила себе помочь. Утром протопила печь, нагрела воду для окон и пола.

Рабочие, видя это, позволили старухам еще один день провести дома. Горек и сладок был этот день! Дарья тайком всплакнула, но решила никому этого не показывать, чтобы ее не жалели. Они с Симой и Катериной прибирали дом напоследок. Потом Дарья отправилась в лес за пихтой, чтобы ритуал прощания был как полагается. Изба приобрела скорбный вид. Воронцов велел людям уезжать. Богодула он хотел устроить через исполком, но дед только и ответил: «Курва!».  

Утром Дарья собралась и вышла из избы. Шла они без оглядки и быстро, но как прошел день, не помнила вовсе. Старухи кричали и звали ее. Она оказалась у царского лиственя. Там ее нашел Павел. На остров приехала и Настасья. 

Глава 21: Последний день Матеры

Настасья голосила: Егор умер. Не знали, верить ли этому, ведь она хоронила мужа не в первый раз. Судя по ее рассказам, Егор совсем затосковал на новом месте, к людям не выходил, так дома и помер. Их, эвакуированных, звали «утопленниками». Словцо четко отражало положение дел. Егор умер спокойно: накануне попросил выпить, Настасья, боясь поселка, долго ходила, хотя магазин напротив, а когда вернулась, он выпил немного, лег, а ночью умер. Настасья вспоминала про детей, плакала, и не нужна ей уже была картошка с огорода.

Вещи сложили в барак Богодула. Там было запущено, грязно, но хоть что-то. Рабочие отказались сжигать эту крепость, оставили спички старухам и Богодулу, а сами отбыли. Павел не знал, что делать, все в лодку не влезут. Да и не поедут они сегодня. Он решил, что возьмет катер и заберет всех через 2 дня — после дежурства. Этой крайний срок, так и порешили.

Поставили самовар, ночь встречали все вместе. Настасья рассказывала, как в городе сложно ставить самовар — ничего не выходит, углей нет, греть нечем. Кое-как сделала два раза, но мороки уйма. Она не хотела возвращаться, но деться некуда, она никому не нужна, да и могила мужа теперь там, она хотела лечь рядом. Она вспомнила про кошку, которую так и не успела забрать. Но уже поздно. Зато Настасья согласна взять к себе Симу с внуком — всяко лучше, чем одной. Правда, старушку пугают цены: три рубля за картошку — многовато.

Глава 22: Блуждания в тумане

Павел с трудом добрался до поселка на попутке и с грустью думал о том, что и самому нужен теперь мотоцикл — расстояния теперь другие. От ожидания конца Матеры он измучился больше, чем от самого этого события, и уже ощущал некоторое облегчение. Он устал уже сравнивать и травить душу. Он не мог поверить, что его мать переедет сюда, он не представлял ее здесь.

Павел с тоской думал о том, что придется зарубить корову, а ведь она такая умница. Он сам ни за что этого не сделает, хотя войну прошел. Жена была более решительна в этих делах. 

Павел поужинал. Сима вязала (хотя в деревне не делала этого, а тут покупные нитки понравились). Сказала, что заходил Петруха за матерью. Вскоре Петруха пришел вновь, а с ним и Воронцов. Они были в ужасе, когда узнали, что Дарью и других старух Павел не привез. Более того, именно его винили в том, что старухи не на месте до сих пор. Воронцов осадил Петруху: кому, как ни ему, нужно о матери печься. А он все пьет. Воронцов в панике: завтра комиссия приедет остров принимать, а там старухи и барак! Хватит валять дурака, нужно ехать немедленно. Павел и Петруха должны его сопровождать и немедленно забрать старух. Не хотелось, но делать нечего.

По дороге героев застал густой туман. Петруха уже хотел назад повернуть, но ему не дали. Взяли катер. В тумане ничего не видно, плыли по памяти, но никак не могли причалить — везде вода. Подумали, что заблудились. Павел ругал себя, что даже не возразил Воронцову, а куда в такую погоду ехать… Теперь уже Павел и Галкин (тот, что вел катер) заткнули Воронцова, а ему и сказать нечего — приказами делу не пособишь.

А тем временем в Матере Коля заплакал, все проснулись и поняли, что оказались в густом тумане. Они едва не потеряли друг друга. Ночью они услышали протяжный вой Хозяина острова и еле уловимый звук мотора.