Краткое содержание статьи «Мильон терзаний» (И.А. Гончаров)

Статья И.А. Гончарова «Мильон терзаний» посвящена анализу пьесы А.С. Грибоедова «Горе от ума«. Автор подробно описывает героев, разбирает сюжет и исследует стилистику произведения. Критический этюд «Мильон терзаний» в сокращении поможет сэкономить время и быстрее подготовиться к выступлению. Для удобства мы разбили его на короткие параграфы. Приятного просвещения!

Вступление

Гончаров сравнивает Пушкина и Грибоедова: первый «занял собой всю эпоху», у него больше прав на бессмертие, чем у второго. Но наследие Грибоедова до сих пор актуально, потому что отличается «свежестью» даже на фоне более современных произведений искусства. А вот многие герои Пушкина уже «каменеют как статуи». Та же участь постигла лермонтовского Печорина и героев фонвизинского «Недоросля» (хотя он был актуален более полувека — по версии Гончарова).

В чем же феномен произведения «Горе от ума»? Во-первых, в том, что первоначально пьеса ушла в народ и разнеслась на крылатые фразы, отчего стала еще дороже читателю, а не износилась. Во-вторых, критика не стала подробно разбирать произведение и касалась лишь его театральных воплощений. Гончаров не желает оспаривать высокую оценку, но хочет поделиться с читателем новым способом осмысления пьесы и поставить вопрос: так ли ее понимают актеры и зрители?

Анализ достоинств пьесы

В оценке пьесы многие люди выше всего ценят изображение исторической эпохи московского барства и создание вечно живых героев, с которыми каждый зритель знаком непонаслышке. Другие обращают внимание на богатство языка и новаторство стилистики. Но мало кто замечает саму комедию, ее «сценическое движение».

Сначала автор говорит о первом достоинстве книги — изображении исторической эпохи и вечных характеров. Оценку пьесы затрудняет то обстоятельство, что время еще недостаточно отделило эпоху Грибоедова от эпохи Гончарова. Конечно, современный Молчалин не станет откровенничать перед горничной, а новый Фамусов не будет ставить в пример Чацкому Максима Петровича столь явно. Но основные черты московской знати сохранились. Молчалины и Скалозубы остались на своих местах. Они уже служат «не живым уроком, а портретом исторической галереи», как и все вечные образы, ставшие именами нарицательными. В то же время сохраняются «живые черты», поэтому комедия еще не стала «историческим барельефом».

Потом автор говорит о языке комедии: отмечает его богатство и естественность.

Полемика с критиками о недостатках

Многие критики времен Гончарова говорили, что в пьесе «нет движения». Он возражает, говоря, что интрига в книге замаскирована за теми достоинствами, которые описаны в предыдущем пункте. Поэтому люди не замечают динамики, а сразу фокусируются на смысле пьесы. 

Также Гончаров не согласен с оценкой Чацкого, данной Пушкиным (тот считал, что Чацкий вовсе не был умным). По его мнению…

Чацкий не только умнее всех прочих лиц, но и положительно умен. Речь его кипит умом, остроумием. У него есть и сердце, и притом он безукоризненно честен. 

Чацкий умнее Онегина и Печорина, потому что они «паразиты», а Чацкий — «деятель». Они «задыхались в своей среде и не знали чего хотеть», но ничего не делали, чтобы это изменить, а встраивались в систему. Чацкий же «славно пишет, переводит» и предпринимает все возможное, чтобы поменять то, что не нравится. Единственная его ошибка — искать «сочувствие живое» среди московских дворян. Онегин и Печорин уже знали, что дело это пустое. Но они и не пробовали.

Анализ сюжета и поиск интриги

Далее автор сообщает, что намеревается вспомнить сюжет комедии и найти ту самую интригу, которую не видят критики.

Чацкий, приехав к Софье сразу же, не заезжая к себе после долгой дороги, видит две перемены: она сильно похорошела и абсолютно к нему равнодушна. Это его огорчает и раздражает, поэтому он начинает острословить по поводу общих знакомых, пытаясь вызвать хоть какие-то эмоции. Высмеивание Молчалина обижает Софью, и с этого момента начинается незримый поединок между ней и Чацким. Это и есть «живое действие» комедии. Раздраженный какой-то ложью в действиях Софьи (ее тайной любовью к Молчалину), он тратит все свои силы на борьбу. От этого он переживает «мильон терзаний». Чацкому нужна только Софья, ему скучно говорить с Фамусовым, и лишь вызов в его словах провоцирует героя на спор. Первоначально он всячески старается завершить ненужные беседы, но любой намек на Софью побуждает его вновь говорить и спорить. Однако в монологе «А судьи кто?» рождается более серьезный конфликт: противоречия между Чацким и Фамусовым заостряются и обнажают истинный смысл комедии — борьба двух поколений, двух мировоззрений за существование.

В комедии никто не побеждает: Чацкому достается «мильон терзаний», а Фамусов остается при своем. Но итоги борьбы стали очевидны, когда пьеса вышла в свет и оказала такое колоссальное влияние на публику.

Любовная интрига при этом не ослабевает, а осложняется наличием двух возможных соперников — Молчалина и Скалозуба. Чацкий мучается, хочет узнать правду и чуть ли не выпрашивает ее у Софьи. Лишь «остатки ума» уберегают его от бесполезных унижений. Автор обращает внимание на тонкий психологизм сцены объяснения: Софья почти открыто признает любовь к Молчалину и рисует его портрет (в надежде примирить хотя бы Чацкого с этой тайной связью), но не замечает, каким ничтожным получается рисунок. И Чацкий даже не может поверить в то, что она любит такого низкого человека. Но и реакция Софьи на Скалозуба убедила его, что никаких чувств к нему у Софьи нет. Он уже думает, что девушка просто смеется над ним и никого не любит, а ее обморок — от нервов. 

Когда ревность уступает дорогу отчаянию, интрига сходит на нет, но Чацкий оказывается на балу, где каждая группа гостей разыгрывает отдельную комедию. Например, комична история Горичева, который в браке опустился и поселился под каблуком у своей жены. Вот он, «муж-мальчик, муж-слуга». Хлестова, шесть княжон — все это полноценные сюжеты, которые отвлекают внимание героя и зрителя. Всех этих людей Чацкий вооружил против себя, ведь после разочарования в любви он раздосадован и восприимчив. Придя к Софье за сочувствием, как к другу, он получает лишь удар в спину — заговор отмщения. Его желчь и придирки — оскал раненного зверя, загнанного в угол. Его логика непобедима, но сердце уязвимо, поэтому постепенно Чацкий перестает владеть собой. Его речь о французике из Бордо — свидетельство исступления и крайнего напряжения сил. Он заговаривается. Конечно, Онегин и Печорин не наделали бы таких глупостей. Но Чацкого от них отличает неумение и нежелание рисоваться. Он прост и открыт, а этого свет не прощает.

В финальной сцене с Софьей Чацкий и вовсе осыпает девушку несправедливыми упреками (не она его завлекала, а он не давал ей прохода), злясь на всех за свое «бесполезное унижение». Ум Чацкого Гончаров сравнивает с громом, при котором «мужики крестятся». Он разом освещает всю ту ложь, в которой живет общество. Примечательна в этой сцене реакция Софьи на свое унижение: прежде всего она радуется, что вокруг нет свидетелей. Не столько обман Молчалина волнует ее, сколько людская молва. Но после обличения Чацкого закрыть на произошедшее глаза уже невозможно. Эта нравственная слепота — «общая черта ее круга» и следствие воспитания, ведь барышень не учили думать, а инстинкты без разума приводят лишь к возникновению нелепой мечтательности, оторванности от реальной жизни и безнравственности.

Образы Софьи и Чацкого

Гончаров сравнивает Софью с Татьяной Лариной: обе искренне любили своих избранников, но Татьяна была деревенской девушкой, а Софья — городской, а значит, более раскованной и «развитой». Обе наивны в своем чувстве и начинают роман сами. Их выбор был случайным, но он многое сообщает об их натурах. Софья хотела возвысить Молчалина, покровительствовать ему и властвовать над ним. Ей хотелось самоутвердиться и прийти к идеалу всех московских барынь. У Софьи есть хорошие задатки («живой ум, женская мягкость»), но они не развились в «духоте» ее среды. Ей приходится даже тяжелее Чацкого, ведь она разочаровывается во всем, ее позор получает огласку.

Роль Чацкого тоже «страдательная». Он не получает признания при жизни, его успех пожинают другие, а он так и уходит со сцены непонятым. Однако последствия речей и громкого ухода Чацкого — это и есть изменения, которых он хотел добиться. Фамусов не может продолжать жить, как прежде, ведь теперь о его позоре узнают все, а обличения Чацкого облетят весь город. Молчалин тоже разоблачен, его карьера загублена. Что важнее, Чацкий «породил раскол» в обществе, где и так появлялись новые люди: 

Скалозуб жалуется, что брат его оставил службу, не дождавшись чина, и стал книги читать. Одна из старух ропщет, что племянник ее, князь Федор, занимается химией и ботаникой.

Конечно, Чацкий не поставил общественное благо выше личных проблем и не остался в Москве «продолжать борьбу». Но автор обращает внимание критиков, что в то время никаких «общественных благ» не было, эта мотивация у молодежи появилась намного позже, и нельзя требовать ее от человека другого поколения. Однако образ Чацкого актуален до сих пор, потому что он стал конструктивным борцом с ложью и несвободой, а эти проблемы еще не искоренили.

Чацкий не увлекается бездумным отрицанием Репетилова, все его предложения здравые и своевременные: служить делу, а не лицам, отказаться от кумовства и низкопоклонства, заниматься науками, а не праздной службой напоказ, отказаться от позорного рабства и др. Фамусов и сам понимает логичность доводов оппонента, но отказывается от них, потому что борется за свое существование, ведь не выживет при новых — честных — условиях.

Гончаров утверждает, что Чацкий — победитель, но при этом жертва, как и любой первопроходец. Такие люди появляются при каждой смене эпох. Борьба старого с новым неизбежна, поэтому образ Чацкого вечен. Его мотивы будут повторяться вновь и вновь, ведь он несет вперед всегда актуальную правду. Гончаров сравнивает Чацкого с реально существующими людьми — В.Г. Белинским (критиком) и А.И. Герценом (публицистом). 

Гончаров спорит с критиками, считающими, что Чацкий — не реалистичный герой, а набор отвлеченных идей, в отличие от Онегина. На это писатель возражает, что в драме нельзя показать человека столь же подробно, как в прозе. Кроме того, Чацкий — личность многогранная, в отличие от пошлых и мелких натур, которых проще изобразить. Последний аргумент — сходство Чацкого с реальными людьми, которые идут до конца в своих убеждениях и организуют переполох в той сфере, куда приходят.

Замечания о постановке пьесы

Гончаров обсуждает бенефис Монахова — постановку пьесы в театре. По его мнению, в драме два конфликта: личный (любовный) и общественный (век нынешний и век минувший). Каждый герой, даже второстепенный, найдет богатое поле для работы и самовыражения. Но думать надо не о костюмах и исторической достоверности (прическах и прочем), ведь прошло уже достаточно времени, чтобы утратить живость этих образов, и недостаточно времени, чтобы они стали далекой историей. Поэтому попытка скрупулезно восстановить историческое соответствие деталей будет смотреться нелепо. Артистам нужно заострить внимание не на внешности, а на произношении текста, ведь язык играет в пьесе главную роль. Им важно найти тот единственно верный звук, который отразит всю смысловую палитру фразы. Тон, манера, интонация — вот главные орудия артиста. 

Автор хвалит постановку, которую видел, и состав артистов. Но в то же время подмечает, что пьесу часто ставят небрежно, пренебрегая деталями. Убогое освещение не дает рассмотреть происходящее, а недостаток массовки делает сцену бала нелепой. В игре артистов много фальши и преувеличенных эмоций. Не все знают текст и декламируют его громко. Автор горько сетует на то, что театр мельчает, а все искусство сводится к гриму и костюмам. 

Гончаров желает артистам больше внимания уделять искусству чтения и серьезным произведениям, которые требуют от них профессионального роста.